В этот день я зашёл в столовую в начале второго дня. Меня встретила очередь, спускавшаяся из зала на лестницу. Сразу понял, что до окна раздачи можно простоять не менее получаса. Решил не терять времени, а пройтись к морю в ожидании пока схлынет поток едоков. Большой наплыв народа можно было объяснить несколькими причинами: во-первых, в порту стояло пассажирское судно, которое привезло новых полярников, прибывших на смену отработавшим двухлетний контракт, стало быть, на обед могли придти и те , кто с корабля, и те, кто на корабль; во-вторых, в Баренцбурге находится большая представительная группа различных российских министерств, прилетевших вчера самолётом на празднование семидесятилетнего юбилея треста "Арктикуголь", а потому обед должен быть вкуснее, дабы случайно зашедшее руководство не могло обвинить в плохом питании трудового народа; ну и, в-третьих, сам день шахтёра, который отмечается завтра, уже требует праздничного обеда, чему весьма помогло прибывшее грузовое судно, на котором своевременно к прибытию начальства привезли давно отсутствовавшие в посёлке овощи и фрукты. Так что народ, уставший от скудной пищи, ринулся в столовую на хороший обед.

Во время войны Баренцбург был полностью разрушен бомбардировкой пушками знаменитого немецкого линкора "Тирпиц", который вскоре сам был потоплен возле берегов Норвегии. В музее Баренцбурга "Помор" можно увидеть снимок разрушенного посёлка, от которого практически ничего не осталось, кроме остова здания столовой. Впрочем, сохранились ещё и стены хранилища угля, сложенные давным-давно голландскими строителями. Я вспоминаю об этом потому, что спускаюсь к морю как раз от этой самой столовой мимо той самой старой стены. Меня она особенно интересует, как память о годах основания Баренцбурга. Первый дом здесь был построен в 1912 году. В сорок третьем не осталось ни одного. В первые же послевоенные годы вырос целый посёлок. Сначала появились портовые деревянные домики. Сейчас осталось лишь несколько, но и в них уже никто не живёт, поскольку им на смену давно пришли кирпичные здания. Мимо этих деревянных памятников старины и ведёт лестница от столовой к конторе капитана порта. Там я обычно спрыгиваю с подпорной стенки, что удерживает дорогу от сползания, на береговую полосу и начинаю свою прогулку в направлении к ГРЭ.

Что такое ГРЭ, знают не только жители Баренцбурга, но и многие норвежцы. Так сокращённо называлась геолого-разведочная экспедиция в период советской власти, и располагалась она тогда на территории вертолётного подразделения. В экспедиции работали люди в погонах. Тогда многое в Баренцбурге было военизировано. До сих пор этот период вызывает нездоровые интересы у тех, кто ищет нечто жареное в истории СССР. А всё было до удивительности просто и прозаично. Никакой военной базы на Шпицбергене у нас не было, поскольку она запрещалась международным парижским договором о статусе архипелага. Но была мощная радиостанция, располагавшаяся по соседству с вертолётной площадкой. Хотя площадкой её можно назвать только сегодня. В те годы это был прекрасный комплекс, оснащённый пятью вертолётами МИ-8, великолепной ремонтной базой, двумя жилыми зданиями, собственной столовой и даже детской площадкой для ребятишек сотрудников вертолётной службы. В настоящее время от прежнего могущества остались два вертолёта, едва доживающие свой срок службы. Лишние здания снесли, никто теперь здесь не живёт √ на работу из Баренцбурга ездят крытой машиной с надписью "Аэрофлот". От былой роскоши осталась только биллиардная комната. Что же до мощной радиостанции, способной принимать и посылать сигналы в любой уголок земли, то её разобрали на части, то есть попросту уничтожили, на что ушло определённое количество средств. И понятно, что ещё больше денег потребовалось на создание новой радиосвязи между посёлками Баренцбург и Пирамида, когда оба посёлка ещё функционировали почти на равных. И теперь только бедненькая почти любительская радиостанция обеспечивает жителей немногими радиопрограммами.

Не торопясь, я иду по неширокой береговой полосе. Сейчас отлив. Не знаю, когда начнётся прилив, и потому внимательно слежу за водой. Если не замечу вовремя, то назад придётся возвращаться по набегающим волнам. Так уже было однажды, когда я загулялся и пропустил начало прилива. В море-то от него не спрячешься, а по другую сторону горы довольно круто обрываются к берегу, и в редких местах по расщелине можно забраться наверх, да и то, немало рискуя сорваться при неосторожном движении ноги.

Шелестит под ногами мелкая галька. Непонятно откуда возникающие морские волны лениво набегают на серый песок и тянут его за собой в море. Это залив, и больших волн практически не бывает. Сегодня незаходящее августовское солнце особенно приятно. В небе ни облачка. Греешься по-летнему, как на материке, хотя повсюду видишь ледники. В самом конце Гренфиорда сползает к морю пятикилометровый ледник Альдегонда. Так звали одну португальскую принцессу, которая в 1892 году рискнула со своим бурбонским принцем Генри принять участие в далёком путешествии на Шпицберген и Новую Землю. В честь неё и назвали эту ледовую массу. Однако я иду в противоположную сторону, к выходу из фиорда.

Слева западный берег. Он кажется совсем близким. Но это обманчивое впечатление. На самом деле до противоположного берега не менее четырёх километров. Большинство жителей Баренцбурга знают о нём только то, что там расположена гора, напоминающая собой спящего рыцаря. На фоне этой горы любят фотографироваться. Её рисуют начинающие художники и профессионалы. В последние годы экскурсии для шахтёров и их семей не проводятся. Между тем западный берег весьма интересен во многих отношениях.

Во-первых, именно оттуда, с озера Стемме поступает питьевая вода в Баренцбург. Трубопровод оттуда проложен по дну фиорда, в связи с чем заходящим судам не разрешается становиться здесь на якорь. Мне неоднократно приходилось связываться с неожиданно появившимся иностранным судном по рации, чтобы сообщить о невозможности бросать якорь во фиорде. Но это я проделывал на всякий случай, поскольку соответствующая информация существует на всех лоциях. Перестраховка в таких случаях не помешает, так как случайный якорь может порвать водопровод и создать нам весьма серьёзную проблему.

Неподалеку от озера Стемме рядом с другим озером с интересным названием Конгресс российскими геологами был обнаружен источник минеральной воды. Компетентные службы определили, что качество воды очень высокое и позволяет использовать её не только обычным порядком для питья, но и в лечебных целях. Отсутствие средств для организации производственного использования минеральной воды не позволило тресту "Арктикуголь" самим наладить выпуск и продажу ценного продукта, а спонсоров или компаньонов найти не удалось, хоть и уверяли мы, что к самой чистой в экологическом отношении воде будет большой интерес у потребителей. Однако идея наша не пропала. Появилась-таки норвежская фирма, производящая минеральную воду со Шпицбергена, но не с нашего участка и не нам в прибыль. А мы так и остаёмся с носом.

Неподалеку от упомянутых мною небольших озёр на четыре с половиной километра в длину раскинулось озеро Линне. В начале прошлого века оно было названо так в честь Карла Линнея, шведского естествоиспытателя, хотя прежде это озеро называлось Русским, как были река Русская и долина Русская, которым также позднее было присвоено имя шведского ботаника. Однако и сегодня этим озером чаще всего пользуются русские. Дело в том, что оно, во-первых, находится близко от российского посёлка, а во-вторых, в нём водится рыба голец, но не та, что речная маленькая, а прекрасный морской голец из семейства лососевых. Понятно поэтому, что приехавшую министерскую команду пригласили на это озеро порыбачить. Август месяц √ самое хорошее время для такого занятия.

У меня, правда, от этого сейчас самое неприятное воспоминание. Причина в том, что в тот же день, когда в аэропорт норвежского посёлка Лонгиербюен специальным самолётом с броской надписью "РОССИЯ" прилетели высокопоставленные гости треста, я встречал участников международной конференции, прибывших из Америки, Германии, Норвегии и Польши. Только мои гости прилетели вечером, когда московские чиновники уже осуществляли предложенную им программу.

Тогда я не знал, что наши планы могут в чём-либо помешать друг другу с самого начала. Хотя в процессе подготовки конференции, которая началась за пол года до знаменательной даты, коей она посвящалась, - столетия со времени первой российско-шведской экспедиции на Шпицберген по измерению дуги меридиана - главный организатор её профессор Старков возражал в московских кабинетах треста "Арктикуголь" против совмещения таких крупных мероприятий, как научная конференция и празднование юбилея треста, каждое из которых само по себе требует больших усилий и средств, тем не менее, руководство угледобывающей компании решило показать руководящей верхушке страны, что оно и углём способно заниматься, и туризмом, и науку любит, и может предложить гостям выступление знаменитых певцов и соревнование пловцов в экстремальной ситуации холодных вод Ледовитого океана. Всё было запланировано на два выходных дня конца августа.

Встретив участников конференции, я со спокойной совестью сел с ними в вертолёт, и через пятнадцать минут мы благополучно прибыли в Баренцбург. Тут нас подстерегла первая неожиданность. Пассажиров попросили выгрузиться из вертолёта при невыключенном пропеллере, поскольку машина должна была сразу отправиться куда-то в другую сторону.

Тот, кто летал на вертолётах МИ-8, знает, что значит выходить на площадку, когда ветер от вращающегося над головой бешено винта готов сорвать с тебя не только шапку, но и всю одежду, если она не крепко застёгнута. Обычно в таких случаях пассажиры, покидающие салон, садятся или приседают возле корпуса, где ветра нет, и выжидают, пока вертолёт не поднимется и не улетит восвояси, унося с собой ветер. Но мы так сделать не могли, поскольку у нас было много вещей. Вот и потащили тяжёлые чемоданы с аппаратурой и различные тюки, преодолевая ураганный ветер, в сторону от вертолёта.

Ну ладно, к подобной высадке за девятилетний период моей работы на Шпицбергене я привык. Только гости мои несколько были удивлены. Однако к нам вскоре подъехал большой автобус, мы погрузились, и я думал, что всё в порядке. Однако не тут-то было. Отъехав на безопасное расстояние от вертолётной площадки, автобус стал. Я поинтересовался, почему не едем, и тогда только узнал, что ожидаем возвращения вертолёта, который отправился на западный берег к озеру Линне забрать участников рыбалки. Ну и в самом деле, зачем гонять огромный автобус от площадки до посёлка два раза, на что ушло бы добрых двадцать-тридцать минут, когда можно постоять немного и отвезти сразу всех, тем более что нас-то √ нерыбаков было всего шесть человек.

Я бы не стал пояснять иностранцам причину задержки, но сидевший с нами поляк прекрасно понимал по-русски и тут же рассказал о нашем разговоре с представителем треста, как и то, что на озере высокое начальство из Москвы. Иностранцы понимающе кивали головами. Но через несколько минут, когда вертолёт возвратился, понимание сменилось явным недовольством, просматривавшимся даже за улыбками приличия. На борту никого из пассажиров не оказалось. Рыбалка была удачной, и любителям рыболовного спорта не захотелось прерывать пришедшегося по сердцу занятия.

Простояв таким образом напрасно, мы наконец то отправились в посёлок. Я с трудом сдерживал своё негодование, хорошо зная, что в Баренцбурге достаточно рафиков, газиков и меньшего размера автобусов, которые можно было послать отдельно для участников конференции, не связывая их с высокопоставленными рыбаками. Но наши злоключения на этом не кончились.

Тут следует сделать ещё одно отступление. За неделю до дня совместных мероприятий мы знали, что из Москвы должно прибыть не менее ста сорока человек гостей. Гостиница Баренцбурга могла вместить лишь половину. Дирекции рудника вместе с генеральным директором треста пришлось чуть ли не как в шахматы играть с каждой фамилией и номерами гостиницы, местами в жилых домах, переселяя на две ночи людей из одной квартиры в другую, чтобы освободить как можно больше мест. И всё же комнат для всех иностранцев, а я просил лишь десять номеров, не хватило.

В посёлке помимо домов треста, на самой окраине у мыса Финнесет, стоит вполне комфортабельный домик губернатора Шпицбергена, в котором глава норвежской администрации и его служащие (в основном полицейские, приезжающие для расследования смертельных случаев на шахте) останавливаются в случае посещения россиян. Узнав от меня о трудностях с размещением, губернатор любезно предложил свои апартаменты для устройства американца и своих норвежских участников конференции. Поляков, как менее прихотливых, пригласили к себе в слабо благоустроенные помещения, как обычно дружески бесплатно, учёные российского научного центра. А что значит "слабо благоустроенные помещения"? Я был шокирован, узнав, что туалеты в некоторых номерах есть, но не работают, поскольку трубопроводы проржавели, а денег на ремонт нет. Собственно, этим всё сказано. Приезжим предлагалось ходить по естественным надобностям в гости друг к другу. Ну, это уже детали.

Доехав до гостиницы, наш автобус остановился, и водитель попросил всех выйти. Я сообщил, что нам надо отвезти часть людей к мысу Финнесет, на что водитель спокойно возразил, пояснив, что его автобус туда просто не пройдёт, поскольку габариты его транспорта не позволяют идти по той дороге. А у меня в автобусе сидел американец с почти неподъёмной видео аппаратурой, которую он прихватил с собой для сопровождения своего доклада показом слайдов через компьютерную программу. Не нести же эту тяжесть на спине.

Трудно описать, какими эпитетами удостоил меня директор рудника, когда я по телефону попросил у него другую машину для завершения перевозки иностранцев. Мне показалось, что я его кровно обидел или оскорбил. Одно было ясно, что мы своей международной конференцией стали ему поперёк горла.

Министры между тем продолжали, как ни в чём не бывало ловить рыбу на озере Линне, не подозревая, что тем самым создают кому-то неудобства. Но на то они и министры, чтобы не знать таких мелочей.

Вот что мне вспомнилось, когда я смотрел на горы, прятавшие за собой чудесное озеро Линне. Кстати, рядом с этим бывшим Русским озером, в которое впадает бывшая Русская река, протекающая по бывшей Русской долине, находится ныне существующий мыс Старостина, последнего русского помора, прожившего пятнадцать лет безвыездно из тридцати девяти лет постоянных зимовок на Шпицбергене. Он ушёл из жизни здесь же в 1837 году. На месте его бывшего обиталища в Русекейле сохранилась могила помора и создан музей его имени.

Не менее интересно то, что совсем неподалеку, в этом же районе были найдены отпечатки следов динозавра. Слепок одного из отпечатков был подарен нашему музею "Помор" сотрудниками норвежского музея города Тромсё. Я пытаюсь представить себе, как здесь, где сегодня нет ни одного деревца и лишь голые скалы да белые языки ледников украшают пейзаж, миллионы лет назад шумели джунгли и среди огромных деревьев бродили гигантские животные . Надо иметь хорошее воображение, чтобы увидеть такое. Интересно, а что будет на этом же месте ещё через миллион лет. Это уж никак не представляется, и я иду дальше, обратив теперь внимание на правую сторону.

Внимание привлекают людские фигурки на горе. В ярких пуховках девчата. Ребята в свитерах, но кто-то совсем осмелел и разделся до майки. Снизу мне видны только верхние части тел. Люди перемещаются на одном и том же месте, смеются, переговариваются. Что говорят, не слышно, однако по всему видно, что они там не грибы собирают, а готовятся к празднованию, то есть организовали нечто вроде пикника. Наверное, дело идёт к шашлыкам. Вот и дымок появился. Не исключено, что кому-то удалось раздобыть свинину в столовой. А возможно, и оленину припасли, если среди участников празднования оказался кто-нибудь из горноспасателей или вертолётчиков √ единственных обладателей оружия, которое можно использовать для охоты на шпицбергенского оленя. Для отстрела нужно, разумеется, иметь лицензию, но кто же будет заниматься получением документа, если официально никто, кроме разве директора рудника и, может, консула, охотником не является? Так что постреливают крайне редко и так, чтобы никто не знал.

Шашлыки на природе одно из любимых мероприятий жителей Баренцбурга в хорошую погоду. А она сегодня действительно радует. Ветра совершенно нет. Солнце, хоть и северное, но греет прилично. В тени-то градусов десять-двенадцать всего, так что лучше держаться на солнышке, где, по крайней мере, вдвое теплей.

Море при таком ярком освещении поражает голубизной. Вода у берега прозрачна и, приглядевшись, среди небольших подводных камней можно порой, если повезёт, заметить мелкую рыбёшку. Но скорее увидите белые зонтики медуз да зелёные хвостики морской капусты. Хотя, если вас интересует капуста , то её достаточно сохнет на берегу. Выброшенная морем, она лежит себе спокойно в ожидании умного хозяйственника, знающего цену этому замечательному продукту. На днях я был в гостях у главного врача нашего госпиталя Покровского. Юрий Леонидович и его жена-терапевт с гордостью предложили в качестве закуски маринованную морскую капусту собственного приготовления. Блюдо оказалось восхитительным. В прежние времена в столовой можно было увидеть на столе раздачи этот же морской продукт, привезенный с материка, хотя свой растёт под боком в изобилии √ знай, не ленись собирать да готовить.

Песок под ногами совсем мелкий и серый, то есть не такой как в Евпатории. Многие любят гулять по нему, собирая спиралевидные ракушки, выбрасываемые изредка волнами. Впереди меня по песку неторопливо убегают кулички. Они постоянно обитают здесь в летнее время. Поймать их, разумеется, невозможно, хоть они кажутся совсем рядом. Да никто не пытается это делать. Зачем? Никому не мешают ни слабым свистом, ни своими деловыми перебежками. Другое дело √ крикливые чайки. Те такой шум поднимают в посёлке, особенно на окнах кабинетов, где они любят почему-то устраивать свои гнёзда, что иной раз на совещании не слышно слов выступающего. И тогда рассвирепевший директор даёт команду на отстрел птиц . Решение, конечно, далеко не благородное по отношению к природе, но лучшего способа не находят. Не переделывать же наружные подоконники так, чтобы птицы на них не садились. Да? А почему бы и нет? Если бы это заметили министры и дали команду, тогда конечно , а так зачем же? Проще пах-пах из карабина, когда все спят, и порядок.

В августе ни снега на берегу, ни кусков льда фантастических форм в море нет. Это можно видеть в июне, когда морское побережье сказочно красиво. Тогда просто нельзя быть без фотоаппарата. Со стороны моря то там, то тут, словно кем-то выстроенные декорации для фильма о снежной королеве, плавают или стоят, примёрзшие к берегу ледяные айсберги различных размеров. На самых крупных, как правило, сидят группами чайки, бургомистры, тупики. Что их там интересует? Какие такие собрания и совещания у них? А по другую сторону над обрывами зависают снежные козырьки. Не такое жаркое, но всё же солнце растапливает потихоньку снег, и он стекает с козырьков тонкими струйками по всему периметру козырьков, создавая картину сверкающего забора. Если рискнуть и залезть под этот козырёк, то изнутри можно сделать чудный снимок искрящихся на солнце струй. Можно назвать эту картину плачущим снегом. Я как-то сделал подпись под таким снимком: "Когда снега плачут".

Но сейчас август √ красота иная. А некоторые пессимисты, лишённые чувства романтики, говорят, что на Шпицбергене скучно и смотреть не на что. Они, как мне кажется, не умеют видеть прекрасное. Жаль таких людей.

Я подхожу к выходу из фиорда. Прямо передо мной, миль эдак за двадцать от Баренцбурга длинной струной вытянулась Земля Принца Карла. Именно её остроконечные горы впервые увидел голландец Уильям Баренц в 1593 году, когда подошёл к архипелагу, приняв его за часть Гренландии и сделав запись в судовом журнале, в которой назвал эту землю Шпицбергеном. Сегодня вечером солнце начнёт слегка прятаться именно за эти горы, создавая изумительную картину смешения розовых, пурпурных и бардовых красок, выплеснутых высоко в небо и отражающихся в темнеющем вечернем море. Августовские закаты поражают любое воображение. Никакой фотоплёнки не хватит, чтобы запечатлеть все неожиданные сочетания красок заката. И это не то, что на материке, где подобные картины длятся секунды. Здесь всё сначала растянуто во времени. Солнце движется медленно, первые дни лишь касаясь вершин, чтобы тут же вновь подняться, затем начинает опускаться с каждым днём всё ниже и ниже, пока не начнёт скрываться, уходя совсем за горизонт. Нет, такого удовольствия каждодневных медленных закатов на материке не увидишь.

Идя по берегу, я не забываю время от времени оглядываться. Хорошо помню, что белый медведь является хозяином архипелага и может появиться в любом месте в любое время. Знаю, разумеется, что обычно медведь придерживается тех районов, в которых он может охотиться на нерпу, то есть в местах, где есть льды, на которых любят греться усатые и безусые лежебоки. В связи с этим в летний период медведя легче встретить в северной части Шпицбергена, но известно, что и в Баренцбурге этот непоседливый зверь появлялся неожиданно на причале в июле, встречали его в воде, когда он переплывал фиорд, и в августе. А Лена Кременицкая сейсмолог Кольского центра академии наук, приезжающая сюда ежегодно, рассказывала мне, как однажды, идя по этому же самому берегу и любуясь красотами моря, она заметила, что с проходящего мимо буксира ей усиленно машут руками и что-то кричат. Ей тогда показалось, что на неё, как говорится, кинули взгляд мужики, и она весело помахала им в ответ рукой. Но как только судно причалило к пристани, с него спрыгнули несколько человек и бросились по берегу к женщине. Как оказалось, за нею на некотором расстоянии неторопливо шёл белый мишка, намерения которого могли быть самыми разными. Ему могло придти в голову и съесть беспечную гуляку по берегу. Завидя бегущую подмогу, зверь скоренько ретировался, а женщина только тогда почувствовала настоящий страх, но уже задним числом, если можно так выразиться в данном случае.

У меня самого был другой случай, правда, менее страшный, связанный с появлением белого медведя в нашем городке. Дело было в январе, когда за окном стояла полярная ночь без каких-либо проблесков солнца и даже намёков на него. По обыкновению допоздна я сидел в своём кабинете, на первом этаже гостиницы, готовя письма, переводы, отвечая на факсы. Около полуночи раздался телефонный звонок, а за ним голос директора, который словно в шутку спросил, что я делаю у себя, когда под моим окном медведь ходит. Я-то и подумал, что он шутит, но оказалось, что нет.

Медведь подошёл к самому порогу гостиницы, где его и заметили. Видимо, хозяин земли северной хотел устроиться на комфортабельный ночлег или проверить, не нарушаем ли мы правила оформления клиентов. Бойцы горноспасательного взвода тут же вскочили на снегоход и покатили к гостю, а тот, заслышав звук приближающегося транспорта, не стал дожидаться и полез в гору, добрался до деревянных коробов трубопровода отопления и направился по ним в сторону от посёлка. Я тут же позвонил норвежцам, и те срочно прислали свой вертолёт.

Мы тем временем сели в газик и пытались определить, куда скрылся медведь. Зверь в посёлке или даже рядом √ штука опасная. У нас ведь и ночью работают люди, появляясь иной раз на дорогах. В таких случаях, когда медведь пристрастится к мусорным ящикам посёлка, до беды недалеко, и потому зверя усыпляют специальными пулями и отвозят вертолётом подальше от людских поселений.

В этот раз до прибытия норвежской бригады мы долго не могли найти, куда скрылся пришелец. Следы вели в обход гостиницы и научного городка в сторону мусорной свалки, но обрывались у дороги, на которой мы не могли найти никакого следа. Долго ходили вдоль дороги с фонариками, пока не обнаружили след на противоположной стороне на подступе к свалке. Оказалось, дойдя до дороги, умный медведь перемахнул через неё гигантским прыжком и полез на свалку. Известно, что медведь, прыгая в длину, может легко одолеть восемь метров.

Поднявшись на свалку, мы и там не могли обнаружить беглеца, поскольку он скатился с неё, сидя на задней точке, прямиком на лёд Гринфиорда. Там-то его и обнаружили с вертолёта специальным тепловизором норвежцы и стали гнать животное ветром низко летящего вертолёта на противоположный берег. После этого медведь ещё пару раз возвращался к нам, но всякий раз его вовремя обнаруживали, встречая выстрелами в воздух и снегоходами. Это ему надоело в конце концов, и он оставил нас в покое.

Дойдя до большого валуна, где береговая линия несколько ломалась, поворачивая вправо, решаю дальше не идти, чтобы успеть возвратиться в столовую до окончания обеденного времени. Этот поворот мне очень хорошо знаком, как с моря, так и со стороны суши. С моря потому, что, идя на буксире то ли в сторону Норвежского посёлка, то есть выходя в Исфиорд, то ли наоборот, возвращаясь в свои пенаты, нам всегда приходилось огибать этот мыс особенно осторожно. Сам фиорд в этом регионе довольно глубок, достигая ста семидесяти метров, но мыс Капхеер, на котором находится наша вертолётная площадка, как бы обрамлён широким подводным козырьком, чрезвычайно опасным для судов. Все это знают и потому стараются обходить опасное место подальше. Мне нравилось стоять самому за штурвалом нашего буксира, так что изучил многие детали пути до тонкости. Приходилось и на льдины натыкаться в летнее время, и в туманы да штормы попадать. Север устойчивой погодой не часто балует.

Но ещё более опасным местом для судов является мыс Фестнинген на противоположной западной стороне. Я как раз теперь нахожусь напротив. Там, в районе скалы, напоминающей собой стены крепости, не смотря на установленный на ней маяк, не имеющий, впрочем, никакого практического значения в летний всегда светлый период, на моей памяти несколько судов садилось на мель. В спасении одного небольшого частного судёнышка, засевшего на камни во время отлива, мне пришлось принимать участие в качестве переводчика. Работа была не сложная. Подождали начала прилива и довольно легко сдёрнули неудачников без каких-либо неприятных для них последствий. Команда буксира из трёх человек получила в знак благодарности ящик пива.

А вот когда там же застряла небольшая, кажется, французская яхта, то перепуганный капитан вместе с пассажирами запросили помощи у норвежцев и на вертолёте покинули свою плавучую обитель, хотя тонуть она не собиралась √ трещина не оказалась катастрофической. Когда же для буксировки яхты пришёл норвежский катер, то владелец его потом со смехом рассказывал мне, что потребовал от владельца такую сумму денег, которая, несомненно, разорит неопытного мореплавателя и только потому, что капитан покинул судно до прибытия помощи. Да, север не любит дилетантов.

Но бывали здесь трагедии даже с самыми опытными поморами. В конце восемнадцатого века промысловики Архангельска сошли на берег в этих местах, набрали добычи и готовились к отправке, однако часть группы пошла в глубь острова, быть может, в поисках медведя или оленьего мяса. А в это время прибыл корабль норвежских бандитов, убили они всех, кто остался в домике на берегу, забрали с собой всё, что было добыто, и скрылись с места преступления. Вторая половина группы возвратилась, но не увидели друзей своих, не нашли судна, на котором могли добраться до материка, не оказалось на месте и провианта, чтобы пережить долгую зиму. Через много лет нашли археологи пять скелетов, аккуратно лежавших в христианских могилах, да один непогребённый того последнего помора, которого некому было хоронить. Полагают, что подобные случаи недружественного появления иных народов послужили причиной того, что перестали поморы посещать Шпицберген в девятнадцатом веке.

Пока шёл в северо-западном направлении в сторону ГРЭ, я чувствовал только греющее мне спину солнце, но как только повернул в обратную сторону, лицо ощутило довольно прохладный ветер. Так бывает здесь часто, и я совсем не удивился, а лишь поёжился, запахнул куртку до самой шеи да поспешил в столовую. Но можно было и не торопиться, поскольку очередь в этот день на удивление не уменьшалась √ уж слишком хорошая пища по сравнению с остальными днями. Разумеется, те, кто бывал здесь лет десять √ пятнадцать тому назад, рассмеялись бы над моими словами. Тогда ведь кормили сказочно хорошо. Одних холодных закусок было пятнадцать √ двадцать видов. Солёные огурчики, помидорчики, капустка не переводились, но и свежие овощи были в постоянном ассортименте, маринованные грибочки, патиссоны, рыба нескольких сортов и видов приготовления, селёдка в маринаде и под шубой, маслины, чесночок, да мало ли чего ещё, что душу взбадривало вдали от Родины? Нынче совсем не то, но радовались и тому, что хоть в этот раз завезли.

А следующий день для организаторов был сверх напряжённым. Это же не шутка, когда в один день в городке, где мало что происходит из месяца в месяц, вдруг сразу торжественное собрание по случаю юбилея треста, день шахтёра с организацией массового празднования на улице, когда на открытом воздухе готовятся шашлыки, блины, разливается в бокалы пиво, международная научная конференция, футбольный матч между местной и норвежской командами, заплыв в холодной воде Гринфиорда специально прибывших пассажирским судном двадцати спортсменов экстремальщиков, которым доводилось уже плавать в Беренговом проливе, концерт художественной самодеятельности с участием автора и исполнителя песен Вячеслава Малежика, приём большой группы туристов из Лонгиербюена с шампанским и бутербродами (обычно туристы приезжают только на экскурсию, а в этот раз заказали специальное обслуживание), большой приём треста для гостей из Москвы и участников конференции. Нет, это, конечно, не шутка, и справиться с таким наслоением мероприятий дано не каждому.

Понятно, что руководству треста, которому принадлежит рудник, и к которому впервые за всю историю приехало сразу столько высоких начальников √ почти все заместители министров России, представители администрации, руководство Мурманской области, журналисты √ хотелось произвести сильное впечатление. Вот и прилетел генеральный директор Цывка пораньше, вот и сел за стол, опустив на кончик носа очки, чтобы собственноручно распределить места в гостинице и утвердить план мероприятий на два дня с учётом рыбалки для одних, посещения законсервированного рудника Пирамида - для других, экскурсии в музей "Помор" и, что, разумеется, главное √ мощный банкет.

Всё было отражено в программе, которую распечатали и развесили на видных местах в гостинице. Заметным пунктом был официальный приём треста, на который приглашались помимо приехавших российских гостей иностранные гости, участники научной конференции. Об этом пункте я расскажу чуть позже отдельно, ибо он многим испортил настроение. Но это потом.

День начался по плану. В небольшом читальном зале библиотеки, что расположен на втором этаже дворца культуры, собралось около двадцати учёных разных стран, пришли на открытие журналисты да некоторые любопытствовавшие московские гости. Генеральный директор треста в двух словах успешно открыл заседание, затем с приветственным словом выступил замминистра иностранных дел России Авдеев, и конференция пошла своим чередом, как говорится, без сучка и задоринки. Учёные своё дело знают.

В это же время в холодные воды Гринфиорда, надев специальные утепляющие костюмы, ныряли пловцы-экстремалы, в спорткомплексе играли в футбол, на улицах дымились мангалы, играла музыка, группами ходили туристы. День стоял солнечный.

Ну и понятно, что никто не говорил о прошедших совсем недавно похоронах. К гибели шахтёров привыкнуть, конечно, нельзя, но боль, когда она слишком часто, может несколько притупиться. Так и здесь. Бывает, что погибают люди. Каких только смертей здесь ни случалось. То сварщик на растворном узле заделывал в копре шов, а на него возьми да и высыпи случайно целый самосвал песка, то матрос буксира полярной ночью, когда судно с обледенелыми бортами стояло на приколе, перепрыгивая на причал, соскользнул неудачно в воду, и нашли его там уже без каких-либо признаков жизни, то молодая женщина скончалась от внематочной беременности, которую она скрывала до последнего момента, да мало ли┘ Но чаще всего, разумеется, гибли шахтёры √ посёлок-то угледобывающий, да ещё высокой категории по степени опасности.

Вот и перед самым юбилеем треста, в самый что ни на и есть канун приезда высоких гостей погиб молодой ещё, но весьма опытный и осторожный в работе шахтёр. И не от той случайности не сумел спастись, которая происходит по природным условиям, что и предсказать и предотвратить бывает невозможно, я имею в виду горные удары, которые иногда обрушиваются в буквальном смысле слова, как снег на голову, то есть тряхнёт где-то и обвалится кусок горной породы именно на голову да так, что уж и не встать бедняге, принявшем на себя этот удар. Нет, погиб он от другой случайности, от которой обычно всегда предостерегают, но о которой в пылу трудового азарта, ради получения скорой большой премии, частенько забывают.

Почему пришлось парню, которому оставалось до отъезда на материк всего неделю доработать, сунуться под висевший над головой рештак, тяжёлый такой жёлоб, в акте в связи с расследованием смертельного случая, не было записано, только оборвался неожиданно груз и придавил шахтёра. Товарищи по работе, что были в этой же смене, осторожничали в рассказах, ну да кто же не понимает, что обвинить погибшего в случившемся спокойней, чем того, например, кто второпях отдал команду рабочему скорее проверить, всё ли в порядке под грузом, да мог приправить команду медлившему исполнителю резкой бранью с крепкими нецензурными словечками. И не то было страшно рабочему, что обругают: к ругани-то да нецензурщине народ они привычный, а то, что осерчавший начальник под конец пребывания может премию срезать или не приписать нужные часы для получения большей зарплаты. Потому и послушался, а несчастье-то возьми и случись. Кто же знал, что этак выйдет хуже, чем лишиться части денег.

А генеральный директор, узнав о новом происшествии, был в ярости оттого, что уж очень это произошло несвоевременно. Утешало, может, только то, что всё же раньше юбилея случилось, а не в дни приезда руководящих лиц. Тогда вообще это стало бы ударом по всему тресту, а не только по рабочему. А так, по крайней мере, в период празднования руководству об этом не говорилось.

Незаходящее августовское солнце светило почти ласково. Именитые гости посетили музей и восторгались замечательными экспозициями. Это было не удивительно. Музей на самой профессиональной основе создавали многие. Главными организаторами, точнее инициаторами и создателями были археолог, профессор Вадим Фёдорович Старков, человек исключительной энергии и подвижности, влюблённый в археологию Шпицбергена до корней волос, и кандидат геологических наук, постоянный руководитель партии геологов на Шпицбергене с шестидесятых годов, Александр Аркадиевич Красильщиков, очень спокойный человек, несколько медлительный, любивший поэзию и, к сожалению, несколько лет назад ушедший из жизни. Эти два человека, когда я работал уполномоченным треста, буквально осаждали меня предложениями, проектами, просьбами по созданию музея, а я уж перемещал их дальше по инстанции до тех пор, пока не удалось получить бывшее здание школы и рабочих для переоборудования классных комнат под музейные залы.

На втором этаже, переходя из комнаты в комнату, можно познакомиться сначала с природой Шпицбергена, немногочисленными млекопитающими, птицами, рассевшимися на скале, увидеть кости кита, настоящую сельдевую акулу, сфотографироваться с чучелом белого медведя, затем в следующем зале детально изучить геологическое строение архипелага на основе более трёхсот образцов горных пород и минералов, расположенных таким образом, что по ним легко проследить геологическую летопись земли, зарождение на ней жизни. Благодаря помощи норвежских коллег, мы смогли подсветить экспонаты современным электрическим оборудованием, что особенно важно при наступлении сумерек, а затем и полярной ночи. Следующий зал собственно археологический √ сердце музея "Помор", где доказывается редчайшими и только здесь существующими экспонатами, что поморы посещали Шпицберген значительно раньше, чем туда прибыл Уильям Баренц.

Через несколько комнат с экспозициями разных эпох освоения архипелага посетители попадают в шахту. Сделать её в натуральный размер и оборудовать, как настоящую шахту √ была моя идея, которой я до сих пор горжусь. А уж художник √ сам шахтёр √ постарался всё сделать натурально так, что кажется, будто попадаешь в длинную штольню. Многие норвежцы только здесь и узнают, что такое русская шахта, по которой ходят во весь рост, не сгибаясь. В норвежских шахтах кровля настолько низкая, что по штольням ездят в открытых автомобилях лёжа, стремясь вдавливать тела как можно глубже в кузов транспорта, дабы не зацепиться за нависающие сверху выпуклости.

Первый этаж музея отдан под картинную галерею, представляющую тоже определённый интерес. Хотя здесь нет картин всемирно известных мастеров кисти, но зато представлены портреты полярников, пейзажи Шпицбергена и некоторые картины, написанные известными российскими художниками, подаренные музею. Многие гости, прибывшие в этот раз на юбилей треста, привезли с собой в подарок картины и, увидев поразивший их музей, они все как один решили преподнести свои подарки музею. Но сделали они это по несчастью не в самом музее, а на торжественном собрании, где, говоря слова благодарности тресту за тёплый приём и отличную организацию празднования, обязательно упоминали чудесный музей и, вручая картины или другие сувениры, подчёркивали, что всё это должно занять достойное место в музее "Помор". Наивные люди словно не знали, что времена изменились и потому ни один подарок не останется в Баренцбурге и, тем более, не попадёт в музейные экспозиции. Зато совесть министерских боссов была спокойна √ они своё доброе дело сделали. А то, что их дары не дойдут до посетителей, это им не известно, а потому их не касается.

Бедная Анечка, наш славный смотритель музея, получающая копейки (всего пол минимальной ставки уборщицы) за свою самоотверженную работу по уходу за всеми залами и проведение экскурсий на английском языке, да, постоянно волнующийся и переживающий за русскую историю профессор Старков, приезжающий каждый летний сезон, чтобы подновить и поправить экспозиции, - только они, пожалуй, знают, каких трудов стоит сохранять в хорошем состоянии экспонаты, когда стены здания трещат, готовые рухнуть при очередном весеннем паводке, а валюта от посетителей идёт отнюдь не на нужды музея. Только им хочется расширять музей, делать его ещё более интересным, а потому пополнять новыми экспонатами.

Летнее полярное солнце переместилось на несколько градусов западнее по своему извечному кругу. Шахтёры и гости направились в культурный центр на торжественное собрание. В зале явно более четырёхсот человек, поскольку многие сидят даже на ступеньках.

После многочисленных, но, к счастью, не очень длинных поздравительных речей с заявлениями о том, что Шпицберген был, есть и будет родной территорией для России, которая ни за что отсюда не уйдёт, после вручения подарков и наград начался традиционный концерт художественной самодеятельности. Я с иностранными и российскими учёными сижу где-то в центре зала на специально отведенных для нас местах. Всё идёт хорошо. Тамара Фуренкова, наша прославленная певица, переводчица, приезжающая теперь лишь на летний сезон, сейчас, как всегда, уверенно ведёт концертную программу. Неожиданно на сцену через рампу под общий хохот и аплодисменты одобрения взбирается Вячеслав Малежек. Он уже выступал за день до этого перед шахтёрами с сольным концертом автора-исполнителя своих песен, на который его специально пригласили из Москвы, но сейчас ему показалось, что и сегодня он должен проявить свой талант. Ему хочется поговорить со зрителями, а бдительная Тамара его несколько раз прерывает, и тогда он, наконец, недовольно берёт гитару и начинает петь. Порядок восстановился, все довольны.

Сколько таких концертов мне довелось здесь увидеть за девять лет работы? Десятки? Сотни? В летний сезон мы устраивали фольклорные выступления еженедельно для зарубежных туристов круизного судна "Нордштернен", два раза в месяц для пассажиров знаменитого нашего лайнера "Максим Горький", для англичан океанского судна "Чёрный принц" да и для других туристов, оказывающихся в Баренцбурге и желающих познакомиться хоть немного с российской культурой.

И когда это так было, что наши артисты выступали бесплатно? В далёкие советские времена. Теперь все платят. И то сначала платили только тресту, и это считалось правильным по той будто бы причине, что самодеятельные артисты выступают ради собственного удовольствия, чтобы удовлетворить собственное честолюбие. Но рыночные отношения, напрочь введенные в стране, вошли и в сознание выступающих на сцене сотрудников, которые теперь бесплатно не ступали ни одного шага. Пришлось мне доказывать руководству, что следует всё-таки делиться какими-никами, но доходами с теми, кто их даёт. Так что даже иногда разрешали в фойе клуба выставлять нечто вроде тумбы для голосования, на которой помещалась заметная надпись на английском языке типа "Спасибо за помощь" или что-то в этом роде. Стыдно, конечно, но это было лучше, чем видеть артистов, выбегающих сразу после концерта с протянутыми руками навстречу выходящим из зала иностранным зрителям. Бывало ZE=2>сначала и так, к сожалению. Потом запретили позориться артистам и разрешили ставить тумбу, в которую иностранцы весело бросали свои подачки. Теперь было стыдно только за государство. Впрочем, иностранцам это было понятно. У них ведь бесплатно ничего не делается.

Но эти рыночные отношения не всегда улучшали качество обслуживания. В связи с тем, что некоторые концерты мы давали за определённую сумму денег, на которую соглашались заказчики, то естественно, что организаторы концертных программ начинали рассчитывать, какая сумма выпадет на каждого участника, и начиналась борьба в коллективе за то, кто будет выступать. Заработать хотели все, но чем больше участников, тем меньше достанется каждому. Так вот и получалось, что большие танцевальные коллективы из платных концертов исключались, сокращалось число участников вокальных ансамблей. Ну и так далее. Словом, деньги доставляли радость, но и вносили раздоры. Работать по подготовке программ стало гораздо труднее, нежели в прежние времена.

Всего этого, разумеется, никакие министры тоже не знали. После концерта артистам в этот раз устроили пиршество в репетиционной комнате с бесплатной водкой и закусками из столовой, а особые зрители направились на банкет в кафе "Русские сувениры", или, как его ещё называли, кафе-мороженое, куда для обслуживания были отобраны самые красивые девушки Баренцбурга, накрывшие столы на сто сорок мест такими закусками и прочими яствами, о которых жители шахтёрского посёлка узнавали только по рассказам, с трудом преувеличиваемым рассказчиками .

За несколько дней до этого мы с профессором Старковым пришли в кабинет директора рудника, в котором за столом с телефонными пультами сидел в тот момент генеральный директор Цивка и стали обсуждать план проведения научной конференции. Официально с самого начала считалось, что трест является соучредителем международного форума. До сего момента, правда, сотрудниками треста ничего ещё для конференции не делалось, так что мы робко предложили хотя бы организовать фуршет для участников конференции, на что генеральный, бывший в тот момент в хорошем расположении духа, радостно предложил просто пригласить гостей на приём, даваемый трестом гостям из России. Мы, естественно согласились, и этот пункт был вписан в нашу научную и трестовскую праздничную программы. Обратившись ко мне, как к ветерану Баренцбурга, Юрий Владимирович поинтересовался, не посоветую ли я, где лучше провести приём такой массы народа. По опыту предыдущих лет я знал, о чём тут же и сказал, что самым правильным было бы провести такое мероприятие в помещении российского консульства, где подобные празднования проводились весьма успешно много раз.

Вспомнилось торжественное восхождение гостей по широкой лестнице, когда принимающая сторона выстраивалась у входа в большой зал с прекрасным панно, изображающим знаменитых полярных исследователей на фоне полярного сияния, и, став в шеренгу, пожимали руки каждого гостя, обмениваясь на ходу радостными приветствиями и даже объятиями, если встречались давние друзья. Затем все вместе без каких-либо делений на ранги, взяв с боковых столиков бокалы шампанского или любого другого понравившегося напитка (недостатка в них не было), образовывали полукруг возле длинного прекрасно сервированного стола и почтительно выслушивали короткие речи российского консула и губернатора Шпицбергена. Никаких стульев и кресел в этой части зала. Тесными группками люди чокались бокалами, подходили к столу с закусками, а потом кое-кто переходил в соседние полу комнатки (в обычные дни отделённые раздвижными стенами-перегородками), где устраивались за небольшими столиками на диванах и креслах. Через некоторое время концертную программу начинала прославленная у нас певица Галина Мирошникова со своим коронным номером √ норвежской песней "Перст пельман", которую обязательно подхватывали все норвежцы, и вскоре начинались всеобщие танцы, завершавшиеся, как правило, весёлым хороводом, когда в быстро растущую цепочку танцующих, змейкой проходящую по всем уголкам, включались практически все гости. Я не помню, чтобы кому-то не понравились эти удивительно тёплые дружеские вечера, во время которых очень хорошо налаживались контакты и даже обсуждались порой весьма серьёзные вопросы.

Однако в этот раз торжество решено было провести в кафе-мороженом. Надо сказать, что зал там тоже не плохой, но в определённом смысле. Низкий потолок, стены расписаны на мотивы русских народных сказок, вдоль длинных столов простые деревянные скамьи, что создаёт, конечно, антураж старины. Именно этот зал норвежско-шведская киногруппа выбрала однажды для своего фильма, где нужно было показать празднование русской свадьбы, которые тут на самом деле отмечаются. Здесь же обычно мы принимали норвежских спортсменов, когда соревнования проводились в российском посёлке. По традиции один год игры проходили в норвежском посёлке, а другой √ в российском. Так вот для приёма не очень больших групп этот зал вполне подходил. Когда же я узнал, что и официальный приём треста подготовлен в кафе, неприятное чувство беспокойства закралось мне в душу и не напрасно.

Приведя свою группу иностранных учёных отнюдь не в числе первых гостей, из прихожей через открытую дверь я сразу заметил, что в зале уже полно людей, столы накрыты не фуршетным порядком, когда каждый подходит и берёт, что хочет, а по-ресторанному, то есть на определённое количество мест. Мои худшие опасения начинали оправдываться. Приготовленных мест явно было меньше гостей, пришедших на банкет. Я поспешил войти со своей группой и, к счастью, увидел несколько ещё не занятых мест у входа, куда тут же и посадил докладчиков из Швеции, США, Германии, Норвегии. Однако в моей группе было три женщины, включая переводчицу губернатора Шпицбергена, Анну Бертейг. То, что они женщины, явилось для меня дополнительной головной болью, которую я, правда, предвидел, но ничего уже не мог сделать.

Как только я показал, кому где сесть (для себя я уже места не видел), дамы попросили меня проводить их к дамской комнате. Я мысленно выругался, зная, что в этом здании всегда был сверх плохой туалет, но, понять женщин можно было, поскольку торжественная часть и концертная программа заняли добрых три часа, не каждый выдержит. В клубе о туалете никто из моих спутниц не подумал, хотя там он как раз не плохой. Взяв троих женщин с собой, провёл их через фойе к туалетам, чтобы увидеть, что дверь женской комнаты заколочена досками. Разумеется, Баренцбург посёлок шахтёров, стало быть, о женщинах здесь думают меньше. Пришлось подождать, пока из мужского туалета выйдет последний мужчина и пропустить туда наших троих красавиц, а самому стать то, что называется, на стрёме, дабы никто не помешал гостям женского пола привести себя в порядок. Единственное, что меня ещё волновало в этот момент, чтобы никто не занял их мест за столом. Тогда бы я вообще пропал со стыда. Но повезло: они успели устроиться, и я вышел, раздумывая, что делать. Проблема была в том, что некоторые учёные хотели во время банкета в неформальной обстановке провести переговоры с представителями Госкомсевера, для чего, конечно, нужна была моя помощь. Но идти в зал и выискивать себе место в качестве бедного родственника мне не хотелось.

Мои мысли были неожиданно прерваны обращёнными ко мне словами: "Ты зачем сюда свою шушеру привёл?" Это говорил выскочивший только что из зала один из бывших сотрудников треста, которого самого пригласили сюда в качестве почётного гостя, но он по инерции продолжал чувствовать себя здесь хозяином. Со своим апломбом он, правда, уже нарвался на одну неожиданность, когда в гостинице сказал новой заведующей, не знавшей даже его в лицо, чтобы она отнесла его вещи в номер, на что та изумлённо ответила: "Кто? Я понесу? Может, вы сами это сделаете?" Человек-то он вовсе не старый и с такой просьбой обращаться к женщине было просто неприлично, но таков был его стиль работы, который проявлялся и в ситуации со мной.

Я спокойно ответил, что привёл только иностранных гостей, которых пригласил сам генеральный директор. В ту же секунду с тем же вопросом, ничуть не деликатнее ко мне подбежал директор рудника. За ним появился и сам генеральный, который на мой вопросительный взгляд, сказал, что мест свободных нет, а народу набежало больше, чем ожидалось.

Что можно было сказать по этому поводу? Я повернулся и ушёл, оставив им самим разбираться с пришедшими позже вместе с польскими коллегами российскими учёными, которые сочли возможным открыто выразить своё возмущение отсутствием мест, а значит, плохой организацией приёма. Иными словами, произошёл скандал.

Мне много лет довелось работать за рубежами нашей родины. Разные страны, разные народы пришлось видеть. У всех свои особенности, своя культура взаимоотношений. И больше всего меня поражало не то, плохо или хорошо относились к нам в этих странах (принцип их отношений был в прямой зависимости от кошелька √ чем беднее человек, тем лучше относился он к русским), но никогда не мог я понять, почему русские к русским относятся так плохо, особенно за границей. Почему мало мальский начальник может позволить себе кричать на подчинённого только потому, что он ему подчинён, откуда эта фанаберия перед нижестоящими и идолопоклонство перед руководством? Ведь если бы эти самые министры или заместители министров, которых, между прочим, было не так уж много среди приехавшей челяди, видели всё, что происходило за их спинами, то очень может быть, что всё было бы иначе, и люди бы относились друг к другу по другому, потому что главное для русского чиновника, что бы начальство не увидело, какой он плохой на самом деле. Но хотят ли министры это видеть? Вопрос.

Мы сидим с Колей и Аней в их маленькой комнатушке, кажущейся оранжереей от обилия цветов. Это мои друзья. Обычная шахтёрская семья. Коля высокий и сильный. Аня маленькая, хрупкая и красивая. Колю всегда тянет на философские разговоры, особенно когда выпьет. А мы, конечно, пьём по случаю встречи, и этот вечер вполне отвлекает меня от неприятностей официального приёма.

- Вы любите Аню, Евгений Николаевич? Только честно. Вы же столько с нею работали, - спрашивает меня Коля, словно ответ на этот вопрос был для него самым важным сейчас.

Я смеюсь и, чувствуя, как напряглась Аня от такого неожиданного вопроса, отвечаю самым честным образом, что, конечно, люблю.

- Вот и я её люблю, - удовлетворённо говорит Коля, обнимая и целуя жену. √ Она очень хорошая. Вы даже себе не представляете, какая она хорошая. Не знаю, чтобы я без неё делал.

И Коля начинает рассказывать, какая Аня хорошая хозяйка, как она умеет всё делать и продолжал бы, наверное, долго, неторопливо подбирая слова, чтобы как-нибудь получше, покрасивее описать свою любимицу, но Аня смущённо прерывает его, слегка отстраняясь от объятий:

- Ну вот, понеслась душа в рай. Ты лучше подлей ещё Евгению Николаевичу, а то он совсем не пьёт за твоими разговорами.

Мне весело и приятно сидеть с этими ребятами. Аня работала в нашей гостинице, убирала номера, и посещала курсы английского языка, которые я вёл. Это была моя любимая ученица, самая способная, потому что очень хотела освоить язык и всегда прекрасно заучивала наизусть все задаваемые мною диалоги, песни, разговорные выражения. Так что, в конце концов, она смогла даже самостоятельно водить экскурсии по Баренцбургу и довольно смело общаться с иностранцами. Теперь вот она работает в музее и порой выполняет роль гида, когда не хватает переводчиков. Коля по-доброму завидует ей и восхищается, а когда я говорю, что и у него не всё потеряно и нужно дальше учиться, он качает головой, отвечая:

- Нет, Евгений Николаевич, я себя знаю. Мой удел шахта. Я очень ленив. Раньше надо было думать головой. Теперь не смогу.

Смотрю на друга, слушаю его и признаюсь самому себе, что этот парень с красивыми несколько утончёнными чертами лица мне нравится. Он откровенен. Знает свои недостатки, и сам же говорит о них. Но и о чужих недостатках не смолчит. Потому, считает, его и не любит начальство.

К полуночи мы выходим на улицу. Далеко за широкой гладью залива, у Земли Принца Карла солнце прячется за островными горами, разливая по поверхности моря бардовую краску. Коля останавливается и, протягивая руку в сторону заходящего солнца, восклицает:

- Вот где красота настоящая! Потому и не хочется уезжать отсюда. А с другой стороны, как подумаешь, что каждый день можешь из шахты не вернуться по чьей-то глупости, из-за спешки с планом, да мало ли отчего, то и оставаться не тянет. Вот и стоим с Аней на распутье. И деньги заработать надо бы, но и жить ещё хочется. Если бы действительно заботились о шахтёрах, а то┘

И опять мне подумалось: "Знали бы министры о настоящих проблемах рабочего человека, о его конкретных трудностях, наверное, много можно было бы изменить в жизни, когда не только шахтёрам Баренцбурга, но и всем нам жилось бы легче.

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

238125  2002-02-08 00:54:47 -

238242  2002-02-11 12:07:48 LOM - "Аз есмь зверь, ибо над зверьми царствую" - примерно в этих словах выражался Иоанн четвертый, прозванный в народе Грозным. Министры, конечно, не виноваты...

248477  2002-08-14 08:38:47 Vadim Makarov http://www.vad1.com/ - Интересные рассказы. Особенно они ценны тем, что автор долго жил в Баренцбурге, много знает про этот край и рассказывает о жизни поселения изнутри. Я с удовольствием добавил ссылку на эту страницу в наш каталог. В разделе про Шпицберген там есть много материалов - по-русски, по-норвежски и по-английски, но этот - первый, который написан не заезжим корреспондентом или туристом.

251552  2002-12-26 22:24:04 Александр - Ищу одноклассников. Супружескую чету Романцовых Виктора и Наталью (ур. Яковлеву). После окончания горного факультета Фрунзенского политехнического института в 1977 году работали в "Арктикугле", на Шпицбергене. Кто что знает, отзовитесь.

265545  2005-08-07 00:21:06 Виктория - Жила в Баренцбурге давно, в далёком детстве, 1974-1976гг.,но уверена, что интересней времени и места, больше не было никогда и не будет.(это не смотря на обилие поездок всюду..)Полярные "бациллы" заразили нас навсегда...

267058  2006-02-24 17:51:52 Алексей - Совершенно согласен с Викторией: это действительно "заразительное" место. Я жил в Баренцбурге с 1983 по 1986 г., мне было 7 лет, когда я с мамой уехал на материк. Конечно, четких, ясных воспоминаний мало, но само это ощущение покоя, ясности, величины, вот этой северной громадины!.. У нас еще остались фотографии, я рассматриваю их с ностальгией. Отец был вообще влюблен в это место. Он работал в ГРЭ. Мечтаю съездить на Шпицберген, в Баренцбург. Если кто-нибудь ездил туда в последнее время, откликнитесь! Как лучше отправиться туда? На чем?

267986  2006-05-23 11:32:24 Olga - Ja zhila na Piramide 1980-1983 s 7 do 10 let. vospominnija ochen' chetkie, A v sem'e eto stalo temoj razgovorv i vospominanij na vsju zhizn'. Sejchas zhivu v Sweden. Otsyda tuda est' turrejsy, no uzh ochen' dorogo!!! A kak hotelos' by po Piramide poruljat'!!!

268262  2006-07-02 21:25:47 Гуреев Юрий - Родился в Баренцбурге в 1962.До 1969 жил там вместе с родителями (отец был директором рудника). Всю жизнь мечтал побывать в родных местах. но служил в ВС и был невыездным. Сейчас уволился, живу в г.Киеве, вроде бы и все карты в руки, но как попасть теперь в Баренцбург - вопрос! Все турпоездки идут через Лонгиер. Раньше летал самолет из Москвы в Лонгиер с последующей доставкой шахтеров в Баренцбург. А сейчас как?? Поскажите кто знает !

268738  2006-09-12 20:46:10 Геннадий - Доброго времени суток всем ! Имею возможность устроиться в трест Арктикуголь и работать в Баренцбурге. Поэтому так интерессуюсь этим районом, кто не так давно там побывал неподскажите о тамошней жизни рабочих сейчас ? С удовольствием жду ответов.

271902  2007-02-27 09:48:14 Морин Александр Николаевич - Представляю Куренного Станислава Егоровича. В этом году ему 80 лет,участник ВОВ, проживает в ЯНАО г. Новый Уренгой.1962-63 год работал помощником начальника рудника Баренцбург.Открывал музей в Баренцбурге.Помогите связаться с музеем. Осталась ли надпись на скалах МИРУ-МИР.

279553  2008-02-14 23:41:41 Бех Галина - Работала на Шпиц с декабря 1986 по 1989 год аэрологом. Очень интересное время. Шпицберген люблю и отслеживаю события происходящие там. Статья очень понравилась. Задевает за живое.

282516  2008-07-01 18:07:33 Плисецкий Азарий Михайлович - В августе собираюсь на Шпицберген, хочу посетить Баренцбург, где работал в 1933-35 годах мой отец Михаил Плисецкий и провели две зимовки моя мать Мессерер-Плисецкая, сестра Майя и брат Александр. А я опоздал и решил наверстать упущенное. Буду благодарен за помощь в контактах да и за полезные советы

285018  2008-12-10 13:17:09 Виктор Ростов - Доброго дня всем!Я бывший полярник.Провел на р.Баренцбург 4 года.Работал горным мастером,пом.начальника ПГКР.Может помнит кто знаменитый десант 1992г.,когда вахтовый корабль "АННА АХМАТОВА" застряла во льдах Ист-фьорда не дойдя до причала и прибывшую смену снимали вертолетами? Вот на этом борту был и я.Прошло много лет,но те годы проведенные на Шпицбергене, я считаю лучшими в моей жизни.И правду говорят, что заражаешся Арктикой навсегда.Сейчас собираю материал для книги.Если у кого есть интересные материалы прошу поделиться.С уважением Виктор.

285364  2009-01-04 21:18:39 МИХАЛЫЧ - С автором я знаком. Старков хороший человек. По поводу изложенного.....например начальник ГМО Бурга показался отличнейшим человеком, а в принципе оказался подонком по делам своим и словам; люди, тем более на СЕВЕРЕ так себя вести не должны....это про взаимопомощь и выручку. Автор знает о ком речь...2002-2006

287102  2009-04-05 17:11:29 svetlana - ищу Лукьянова Юрия 1969г.р

287561  2009-05-05 16:57:19 Евгений Спириков www.svalbard.moy.su - Здравствуйте, создан сайт о Шпицбергене, в нем собраны фото и видео материалы об архипелаге, так же о планируемых поездках на Шпицберген адрес- http://svalbard.moy.su/ , и группа в одноклассниках - http://wg29.odnoklassniki.ru/dk?st.cmd=altGroupMain&st.groupId=68415868526696879759&tkn=3276 , заходите

287814  2009-05-19 12:43:29 Александр - Здравствуйте люди добрые,мой отец работал на Шпицбергене(рудник Пирамида)в 1984-86годах. С собой привез много интересных фото,и две касеты "Концерт полярников" с хорошыми песнями и стихами (стихи"Борода" "Короба") мы несколько раз переезжали,и эти косеты к сожалению кудато исчезли. Хочу отцу сделать сюрприз,найти эти записи,помогите пожалуйста найти(может кто знает ссылки в интернете). Всем полярникам поклон и уважение.

293638  2010-09-14 22:23:50 сергей - Снова почувствовал себя маленьким ребенком, каким был когда ходил в садик баренцбурга 1988-90гг. Спасибо автору

295398  2011-02-21 18:55:53 Игорь 6607 - Виктору. Я один из четырёх мастеров-взрывников, которые в начале февраля 1992г. взрывали льды вокруг "Анны Ахматовой". В том году была суровая зима, а в тот день было -35 мороза. Ещё продолжалась Полярная ночь, т.е. серело всего на несколько часов. Теплоход "Анна Ахматова застрял во льдах Ис- Фьйрда приблизительно в пяти километрах от ГРЭ. Нас вместе со взрывчаткой на лёд доставили вертолётом, предварительно записав наши фамилии. Пока мы взрывали льды вокруг теплохода, вас пассажиров, а также почту и т.д. вертолётом отправляли на ГРЭ. При этом вам помогали работники СМУ, которые прилетели следом за нами. Вы все улетели и вертолёт тоже. Теплоход ушел и километров через пять вновь застрял во льдах. Мы, 14 человек (нач уч-ка ВТБ, зам. нач. уч-ка ВТБ, 4 мастера-взрывника, нач.СМУ и 5 его работников, зам гл. инженера по ПБ и зам. директора по производству) остались на льду без рации,карабина и т.д. Хорошо, что мы ,взрывники имели с собой шахтные светильники. Из деревянных трапов, которые доставили вертолётом, для перехода людей через возможные трещины во льду, с теплохода на вертолёт мы разожгли костёр, но вертолёт улетел на Пирамиду. Рассредоточившись в цепочку, с "коногонками " - первый , в центре и замыкающий, мы двинулись к ГРЭ. Метров за 50 от берега береговой припай был взломан, т.к. уже начался прилив и нам пришлось перебираться ещё, и через плавающие льдины. На ГРЭ был грузовик, мы попадали в кузов и поехали в посёлок. Мы пробыли на льду около 12 часов в свой выходной день (была суббота), обморозили щёки и руки (-35 мороза плюс сильный ветер от винтов вертолёта, который прилетал забирать людей и грузы), а нам даже извините никто не сказал... Да нам за этот день тогда оплатили 1 двойных ставки... МОРАЛЬ: ТЫ НУЖЕН - ПОКА, ТЫ НУЖЕН. Вы должны меня помнить , раз работали на ПГК. В конце апреля 1992г. Я проводил взрывные работы на собственном участке Участок ПГКР - 1.Это был втречный забой ЦГУ (центральный грузовой уклон), порода - песчаник, ВМ - детонит-М и ЭД-ЗД, а под нами - 1,5 мера и угольный пласт (по Единым Правилам Безопасности при взрывных работах - не менее 20 метров для данных ВВ). Естественно, пошел суфляр и на месте отбитой горной массы образовалось пламя, высотой до 1м., от высокой температуры начала рушиться кровля...(огромная газовая конфорка), Дальше, по исходящей от нас струе воздуха, было ещё два забоя (очередное нарушение ПБ) - мы прозвонили , чтобы они убегали... Через час попыток тушения пожара (молодцы проходчики - никакой паники) мы позвонили начальнику ВТБ (его вынудили подписать наряд-путёвку на проведение Взрывных работ этой взрывчаткой, но нас то никто не предупреждал...) и он уже вызвал ВГСЧ. Правда, до хи прибытия нам удалось залить всё водой с "помойницы". Случай замяли, обошлись моими пояснительными записками... А потом, недалеко от того забоя - был сентябрь 2007г. и 23 шахтёрских жизни. Двоих я знал ещё на материке... А так, Шпицберген - это наша жизнь... Там прошла наша молодость и там мы были счастливы... Лишь Ночи две Плярных и два Дня И хоть природа серо с белым - небогата, В воспоминаниях тянуть будет меня, Увидеть краски Заполярного заката. Но мир не без добрых людей: в 1996 г. я работал на Чукотке, прииск Ленинградский. Начиналась пурга и всех рабочих вывезли в поселок, а нас двоих взрывников и ещё двоих на другой шахте забыли в шахте... Через сутки пробились и дали нам в тык, что мы сверх нормы так мало поработали - время то было валом. Потом было 4 года - Владивосток и Приморский край, с 2003г. живу и работаю в Харькове. Подробности :www specvybuh.com.ua

Copyright (c) "Русский переплет"