TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?


Проголосуйте
за это произведение


Поэзия
20.VII.2005

Русский переплет

ПредставленВладимиром Берязевым

...при любом другом зигзаге истории Ал-р Иванович был бы в числе первых поэтов России, но (!!!) и в период двадцатилетнего упадка о нём услышали и узнали, его имя и его стихи вошли практически во все антологии Русской поэзии, вышедшие за последние 10-12 лет. Сам он 57-летний за последний год почти избавился от своей болезни и тихо работает редактором в издательстве "Мангазея", в старинном особнячке под названием "Дом скорняка" на улице 1905 года в Новосибирске.
Владимир Берязев

Александр Денисенко

 

 

С Т И Х О Т В О Р Е Н И Я

 

* * *

Покрести на дорогу мне сердце и сокола выпусти,
Отцвели васильки у тебя на высоком лице.
В час вечерний у рощи прощальной прощенье нам выпроси,
Где стонал соловей и дрожали огни на вц.

И за рощей за той, причиняя земле ожидание,
Осень красное платье снимает и дарит тебе.
Вот и будет теперь на лице у меня два страдания:
Как мне вас различать и кого мне любить в сентябре.

Серый гусь просвистит, словно свет собирает от сокола,
И сойдутся они над моей головой в небеси,
И перо упадет мне под ноги с гусиного локона,
Чтобы я написал тебе мертвое слово прости.

Пусть уж лучше как встарь золоченым замком сердце заперто,
Пусть соловушка в роще осенней уронит ключи,
А зима подойдет - упадет в этом месте он замертво,
И сожмется сердечко, как красный кусочек парчи.

Я посею цветы по высокому русскому снегу,
Чтоб играла метель в васильки, васильки, васильки,
Но ударил вернувшийся сокол под сердце с разбегу...
... Гусь летит в середине рыдающей русской строки.

 

 

снег снег снег снег снег снег снег снег снег

это кажется метель пурга
все уляжется уйдет в снега
мерзлый тополь отойдет ко сну
в бесконечную свою страну

ешь откусывай хрусти вино
пока вьюги на Москве гостят
это мертвые давным-давно
с неба девушки летят летят

 

* * *

Как заплачу я в синие ленты
П
еред группою русских цветов
За деревней, которой уж нету,
Лишь осталась кирпичная кровь.

Вещество мое все помирает,
Принимая печаль этих мест,
И душа с себя тело снимает
С
реди низко опущенных звезд.

Пока льется из глаз проявитель,
Вижу, как погубили обитель:
Растерзали деревья и доски.
И большие кукушкины слезки.

 

* * *

Умер дед. Семья сидит у тела.
Самый старый дед в селе Мотково.
Самый-самый старый дед Валера
Б
удет жить на небе голубом.

Дед отцвел. Про тонкую рябину
З
амолчал его аккордеон,
Перед смертью он сходил на почту,
Пацанам раздал аккредитив.

Я-то знал, что деда умирает...
Мы соседи. Через городьбу.
Светлый стал. Глядит невыносимо.
Я сосед его. Колхозный тракторист.

Надо ж быть мальчишкой, кавалером.
Чтоб с такой улыбкой помереть.
Бабы его белым коленкором
С
пеленали, будто он родился,
Мужики на белых полотенцах
Отнесли, наверно, в самый рай.

Брат мой, Саша, из пединститута
Р
аньше брал у дедушки фольклор,
А теперь сидит, тоскует, курит,
Повторяет: замять... синий цвет...

Так мы дедушку весной и схоронили.
День был серенький, но чей-то самолет
П
розвенел над тополем, заврался...
Видно, летчик деревенский был и вот
С
нашим дедушкой на небе повстречался.

 

* * *

Эти брови платком не сотрешь
И
не смоешь водой голубою,
А полюбишь - без них пропадешь,
А разлюбишь - так станут судьбою.

Эти губы вкуснее воды,
Две припухшие в горе облатки -
У вдовы они как медовы,
Но горчей и родней у солдатки.

Этих синих очей купорос,
Эти волосы, полные ветра,
Этих рук потемневшая горсть
Вечно полная теплого света.

Свянет к осени родины лес,
Потекут наши птицы по небу,
Омывая над церковью крест,
Чтоб сиял он Борису и Глебу.

И тогда возле черных ворот
Н
а разорванных крыльях шинели
В твоих глаз голубой кислород
Я спущусь, чтоб они голубели.

* * *

на ясный огонь

Кто-то в лесу стреляет
В
озле родных калин.
А журавли составляют
С
амый прощальный клип.

Долго, как в дни Победы,
Смотрит за реку мать...
Жить бы и жить и белой
Людям рукой махать.

 

* * *

К

Дотемна на затоне горела вода,
Как сухая душа на ловитве,
Когда может она выносить без стыда
Э
ту жизнь, позабыв о молитве.

Р

Каждый емлет лишь правды тяжелый глагол,
Ничего не солжи в искупленье
С
воей лавры душевной, где, в сущности, гол,
Пред собой ты упал на колени.

Е

Чей же пепел засыпал нам слезы и ест -
Вот и лето уже на проходе...
Журавлиная рота, сними с меня крест,
Дай побыть на широкой свободе.

С

В дальних зонах поднесь, где куски воронья
Ж
рут с креста мою горькую долю,
Если б только была на то воля моя -
Я бы сам преломил эту волю.

Т

 

***

Чей
чей
чей
это конь
это конь
этот конь
Оторва Оторвался от железного кольца
И летит - грива льется, как гармонь,
Молодого, убитого Германией отца.

Я рвану
этот ситец
этот ситец
от плеча -
На которрром цветут русские цветы -
И пойдет он по кругу сгоряча,
Как невест обходя яблонь белые кусты.

Вот уж бабы завыли
завыли
уж сердцу невмочь,
Пляшет с бабами конь вороной вороной -
Все быстрей и быстрей - уж ничем нельзя
помочь,
Как тогда, перед самою войной.

Плачь, гармонь,
да плачь, хорошая,
во все цветы
навзрыд -
В саду сталина осыпался на гриву весь ранет.
Сам товарищ Сталин на учет сейчас закрыт,
А откроют, когда будет мясоед.

Всё пройдет...
солдатка
слезы
черной гривой
оботрет
И
прибьет к столбу свое желейное венчальное
кольцо,
Чтобы конь, хрипя, не рвался из распахнутых
ворот
По дорожке,
занесенной
лепестками
за отцом.

 

* * *

Вот уж скоро покров, Николай,
Нам цветов не спасти на поминки,
Ты разведал дорогу на рай
Р
ядом с той, что вела из глубинки.

Дух теснится, сугубится скорбь,
На широкой печальной равнине
О
тгорит поздней осени корь,
А лицо, словно снег на рябине.

Приезжай. Соберем мы собор.
Выше всех мы посадим разлуку,
Пусть она опускает свой взор
П
еред дружбой - по левую руку.

Миновалось уж все, государь,
Гуси серые тянутся сцепом,
Подарила нам жизнь календарь,
На котором нам сорок с прицепом.

На покров мы цветы расплетем -
Снег пройдет на погост по тропинке,
Все путем, старый друг, все путем
П
о дороге на рай из глубинки.

* * *

Небо над улицей Гоголя милое темное
десять ведь
Вечер чудесные свечи с вечера вздуты
у гордой Галины
Сессия?
Ой да не сессия
Н
у так тогда именины

Мальвы наломаны
Мальвы наломаны
Розданы славные

 

* * *

Душа ли лепится к зиме,
Все окна мелом забелены,
Как тяжело не в свой размер
Б
ыть окончательно влюбленным.

Вотще приязнь твою иметь
И
знать, что скрыта в ней услуга,
Но устранить ее не сметь,
Приявши участь полудруга.

И, погибая всякий раз,
Смотреть сквозь локон, жгущий йодом,
Во глубину любимых глаз,
На дне которых черти с медом.

Ну так бери меня, печаль,-
Глубокой радости подруга,
Что хочешь сердцу назначай,
Но отними нас друг у друга.

 

* * *

Любимый город пьян и сыт, и пьян.
И стыд-головушка и на голову выше
Большой буран по русским деревням,
По деревням, да мы оттуда вышли.

Но как метет, товарищ Берлиоз,
Как тяжело тому вон экипажу,
Который Пушкина коричневого вез,
Меня ни разу.

Прости ж меня, святая благодать.
И ты, моя шампанская поэзия -
Готовая смеяться и страдать
Березовая в доску Полинезия.

 

* * *

Листья красные жгут мои руки,
Ветер слезы мне серые рвет,
В платьях шелковых старые суки
Т
еребят мой измученный рот.

Я всегда был в любви невредимым,
Да, видать, меня бог наказал -
Вечно плыть в твои нежные с дымом
Голубые гнилые глаза.

Закури и умойся, княжна,
Слышишь, гуси картавят что-то
И
об небо, как об наждак,
Заостряются самолёты

ночная тетрадь

 

Снилось мне, будто я, когда жизнь опустела,
В старый дом неприметный по лестнице тихой вошел,
Дверь сама отворилась, приняв мое нежное тело,
А потом кто-то в сердце ударил ножом.
- Ладно,- думаю я, перед тем, как совсем захлебнуться,
посмотрю на него, на его бессердечный клинок,
Вижу: старый портрет от меня не успел отвернуться.
У него из груди вытекает такой же цветок.
В тот же миг он шагнул, акварельный пиджак обливая
Быстрой красной струей - перепутались наши цветы...
- Слава богу,- сказал он,- я думал, что рама малая,
Полезай, дорогой. Я пошел. Повиси теперь ты.
И когда он исчез, растворился в тяжелых каштанах,
Появилась моя терпеливая в горе любовь,
Подошла, залепила мне нежною охрою рану,
Собрала на полу неподвижную голую кровь.
А под вечер вернулся угрюмый, но страшно веселый
Т
от, что раньше висел здесь, но только облитый дождем,
Сел напротив меня и с улыбкой, что водятся в селах,
Стал кленовую палочку чистить стальным тонкогубым ножом.
Этой палочкой он размешал вермильон и берлинку,
Изумрудную зелень, белила, краплак, киноварь...
И, приблизивши кисть, вдруг убрал мне из глаз золотнику,
А взамен положил в них чужой близорукий янтарь.
Но уже на окно ночь повесила черные шторы
И
обстала того, кто украл у меня пол-лица,
И тогда я вернул ему все его грустные взоры,
Потому что узнал в нем забытого мною отца.
Я его рисовал в полудетстве с семейного фото,
Чтоб не видела мама, впивался в лицо карандаш,
Он был тоже художник: скопилась в глазах позолота,
А когда он нас бросил - лишь черная тушь да гуашь.
Был дружок у меня под названием нож перочинный,
И однажды, когда я услышал, как заполночь плакала мать,
Мы вдвоем с ним решили зарезать по этой причине
Т
от отцовский портрет, из которого он собирался удрать.
Мама утром пыталась заклеить любезным бээфом
Т
е клочки, где смеялись его молодые глаза,
Но клочков не хватало и вот над ослепшим портретом
Наклонилась она, как над садом сухая гроза.
- Что вы так на меня удивленно и дико глядите?
Сами что ли мальчишками не были, что ли забыли уже,
Как сжимается сердце, когда половинка родителей
И
счезает из детства и тает, и тает во лже.
И во сне я мечусь: ох, как батя свечу зажигает,
И в очнувшейся комнате вижу, как он обнимает портрет,
На котором я маленький детские губы сжимаю,
Чтобы был, как у мамы, прикушенный в кровь трафарет.
Стало быть, на закате бегущего к осени лета
Милый мой, ты решил наложить на живое лицо акварель,
Чтобы не было в нем материнского теплого света,
А бежал по лицу бесконечный умелый кобель.
- Открывается дверь. Десять тысяч друзей и поэтов,
Кто живою водой, кто железом и бархатом рук
В
ынимают меня из двойного ночного портрета,
Когда в темную дверь раздается мой утренний стук.

 



Проголосуйте
за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?
265488  2005-07-28 11:54:46
ВМ /avtori/lipunov.html
-

Стихотворение исправлено давно. Делайте "релоуд".

Никакая редактор-программа не может слово "отойдет" перевести в слово "отсядет". Следовательно - это авторская ошибка.

265499  2005-07-30 22:12:35
ИгорьКрылов
- Прекрасные стихи. Прекрасные чувства...

270984  2007-01-24 01:40:36
И.Ахметьев http://www.rvb.ru/np/
- "отойдет" превратилось в "отсядет" вероятно в результате ошибки сканера


другие ошибки (как правильно):


убрал мне из глаз золотинку


железное венчальное кольцо (одна строка)


в том же стихотворении "Чей /чей /чей /это конь" все строфы начинаются с лесенки, а германией и сталин пишутся с маленьких букв


(выверено по книге Пепел)


еще Денисенко: http://rvb.ru/np/publication/01text/26/04denisenko.htm

293623  2010-09-12 18:56:46
Л.Лисинкер
- Некоторые тексты А.Денисенко это песня. Например:

--

Приезжай. Соберем мы собор. Выше всех мы посадим разлуку, Пусть она опускает свой взор Перед дружбой - по левую руку.

Миновалось уж все, государь, Гуси серые тянутся сцепом, Подарила нам жизнь календарь, На котором нам сорок с прицепом.

На покров мы цветы расплетем - Снег пройдет на погост по тропинке, Все путем, старый друг, все путем По дороге на рай из глубинки.

--

Когда довелось жить в общаге на ул. Плановой (г.Н-ск), и в воскресенье летом иногда бегали купаться к р.Обь через Заельцовский парк, то поневоле приходили строки А.Денисенко:

-- Светает, грусть, колокола, Калитки, катер, воскресенье. Пожар на Плановой, Туман, недоуменье.

Начальный бежевый трамвай, Хрустальны рельсы, Сини, дальны, Речные русские купальни, Белила, охра, киноварь.

--

Эти строчки - в памяти. А то что человеку безразлично, он никогда не запомнит. Делимся тем, что нам дорого.

293627  2010-09-13 05:22:58
Л.Лисинкер
-

СТИХИ НЕ В СТРОЧКУ А В СТОЛБИК.

Дублирую своё сообщение. Давно не был в Переплёте. Стихи Денисенко получились в строчку. Надо поправить.

--

Некоторые тексты А.Денисенко это песня. Например:

-- --------

Приезжай. Соберем мы собор.

Выше всех мы посадим разлуку,

Пусть она опускает свой взор

Перед дружбой - по левую руку.

Миновалось уж все, государь,

Гуси серые тянутся сцепом,

Подарила нам жизнь календарь,

На котором нам сорок с прицепом.

-

На покров мы цветы расплетем -

Снег пройдет на погост по тропинке,

Все путём, старый друг, все путём

По дороге на рай из глубинки.

--

Когда довелось жить в общаге на ул. Плановой (г.Н-ск), и в воскресенье летом иногда бегали купаться к р.Обь через Заельцовский парк, то поневоле приходили строки А.Денисенко:

-

Светает, грусть, колокола,

Калитки, катер, воскресенье.

Пожар на Плановой,

Туман, недоуменье.

Начальный бежевый трамвай,

Хрустальны рельсы,

Сини, дальни,

Речные русские купальни,

Белила, охра, киноварь.

--

Эти строчки - в памяти. А то что человеку безразлично, он никогда не запомнит.

Делятся люди с близкими тем, что им дорого.

296707  2011-09-11 19:02:14
Л.Лисинкер
-

ВЕРНО, В СЕРДЦЕ о ЧЁМ-ТО ПОЁТСЯ.

Некоторые стихи А.Цыганкова перекликаются со стихами А.Денисенко. Вот гляньте:

Ночь на Родине.

-

Говори! Всё равно отзовётся

В этом диком просторе земном

Тишина как рожок из колодца,

Словно речь, затаённая в нём.

Распадается сфера ночная.

Ну и темень! Эй, кто там? Огня!

То ли слышится песня такая?

То ли это кричали меня?

-

Верно, в сердце о чём-то поётся,

И ни слова, ни звука вдали.

Ничего! Говори! Отзовётся!

На мгновенье прислушайся. И

Как в насмешку, гружённый железом,

Товарняк прогремит вдалеке,

Да в полнеба звезда стеклорезом

Полоснёт и погаснет в реке.

--

Очень созвучно с :

--

Господи, да отчего же грустно-то так?

Вот осока, вот гречиха, вот вам лебеди ... и т.д.

--

Пронзительно, напевно. И действительно - "верно в сердце о чём-то поётся". Это настоящее.

/ из Н. 11 сен 2011 /

301736  2012-08-09 13:10:50
Л.Лисинкер
- Как интересно! Никому не нужна поэзия А.Денисенко.

--

Юмор в том что я посылал два-три стихотворения А Денисенко в переплет.ру в 2008-м году в подборке "Которые чего-нибудь стоят". Так получилось, что стихи Новосибирского поэта в подборке располагались рядом с поэзией классиков (О.Мандельштам и др.). И только немного погодя узнаю, что в 2005-м году стихи А.Д. уже были в Переплет.ру.

Но читатель их не заметил. Разумеется читатель всегда прав. Ну, а если - как бы это помягче - не досмотрел. Судите сами:

--

1/ Приезжай. Соберем мы собор.

Выше всех мы посадим разлуку,

Пусть она опускает свой взор

Перед дружбой - по левую руку.

-

Миновалось уж всё, государь,

Гуси серые тянутся сцепом,

Подарила нам жизнь календарь,

На котором нам сорок с прицепом.

-

На покров мы цветы расплетём -

Снег пройдет на погост по тропинке,

Все путём, старый друг, все путём

По дороге на рай из глубинки.

2 / Прости ж меня, святая благодать.

И ты, моя шампанская поэзия -

Готовая смеяться и страдать

Березовая в доску Полинезия.

3/ Закури и умойся, княжна,

Слышишь, гуси картавят что-то

И об небо, как об наждак,

Заостряются самолёты

---

Вот так как-то. Заостряются самолёты.

/ из эН - ска, 09 авг 2012 /

301737  2012-08-09 13:41:46
Вадим Чазов
- Дорогие друзья.
В нашем журнале много прекрасных авторов, а читателей в сто две тысячи раз более.
Отклик на форуме - вещь неоднозначная. Можно в ответ прочитать странные слова или целые проспекты "буковок" от постоянных участников.
С поклоном, Вадим.

301738  2012-08-09 14:10:50
Пом. Отц. Необ.
- Я не критик. Я - читатель. Поэтому буду краток: стихотворения Александра Денисенко прекрасны. Благодарю Владимира Берязева.

301749  2012-08-10 06:29:42
Л.Лисинкер
- Пристально.

--

Батюшки-светы, сватья Ермиловна,

Осень кидается в речку Сартык

Кони колхозные имени Кирова

Стиснули конские рты.

Что рассказать? Возле почты лыва

В лыве корабль да пух петуха.

Жизнь поутихла, лицо заломила

В согнутый локоть стиха.

Цвет от берёзы, рябины да клёна

Бьёт и целует глаза пастуха,

Девушка в церкви хрипит потаённо:

- Господи, чем я плоха?

На перевозе гладкие воды.

Холодно. Плакать хочу.

Всё под рукою полёт и патроны,

А убивать не хочу.

ЗАВТРА - ДЕСЯТОЕ АВГУСТА.

Осень. Осень?

Да, нет же. Да осень же. Да.

Или почудилось вслед:

. и понеже

.сильно, пресильно

всегда.

--

Эту строчку А.Денисенко "В согнутый локоть стиха", как удачную, ёмкую в своё время отметил на ЛИТО Илья Фоняков.

301750  2012-08-10 07:46:06
Андрей Журкин
- "Цвет от берёзы, рябины да клёна



Бьёт и целует глаза пастуха,



Девушка в церкви ХРИПИТ ПОТАЁННО:

- Господи, чем я плоха?"

Поэт по определению человек увлекающийся - его, бедолагу, постоянно заносит то в дали несусветные, то в сбивчивые пророчества, то во вселенскую всеотзывчивость, то в бездонную трясину метафоричности. И вот тут-то и надобны вкус и мера, мужество и умение самого себя гранить и шлифовать. Ага, по живому...

Первое, что пришло в голову после вышеприведенной строфы:

"Девушка в церкви - лбом о колонну:

- Господи, чем я плоха?"

Вот и меня в пародийность занесло, а я, честно, не хотел этого...

301751  2012-08-10 08:06:14
Л.Лилиомфи
- Чисто - пародистам:

--

Ну, вот и ЖУРКИН появился. / Привет тебе, привет.

И лбом - в колонну навострился. / Эй, где же здесь буфет ?

--

301754  2012-08-10 11:49:45
Андрей Журкин - Л.Лисинкеру
- Бог в помощь! Потешайся надо мною!

Буфет не трожь! Это - святое...

301756  2012-08-10 12:20:30
Вадим Чазов
- Дорогие друзья.
Разочарование всегда обидно и всегда с нами.
Наш замечательный форумчанин, встречая с полным неприятием все стихотворные тексты, появившиеся в журнале, приводит в качестве эталона строчки прекрасного поэта, своего земляка.
К сожалению, не лучшие строчки, даже совсем не лучшие.
Гуси не картавят. Проверял.
Небо не наждак. Разглядывал в бинокль.
Самолёт сохраняет свою форму и своих друзей.
С поклоном, Вадим.

301757  2012-08-10 13:11:32
Л.Лисинкер
- Видите ли, Вадим, всё-таки четверостишие поэта не следует воспринимать, как ИНСТРУКЦИЮ,

В инструкции всё однозначно. И пользователь должен всё делать по пунктам.

Поэт и даже простой скромный сочинитель текстов, то-бишь, - литератор, всё-таки имеет право на гиперболу, метафору и пр. А если читатель забраковал его гиперболу, метафору, ну что ж?! Нет трагедии. Это не Ваш поэт. Вы - не его читатель.

Ну, а тем, кому близок А.Д., фрагмент из его стих-ния:

--

Повторяю, что в парке, озябшем до пят,

Отцветает снегирь, обрывается.

Говорят, что какой-то нездешний солдат

Гладит ели и в ноги им валится.

-

Выхожу и люблю эту СИНЬ-ВЫСОТУ

И ВЕЧЕРНЮЮ РОДИНУ ДЫМНУЮ.

Наклоняюсь к солдату и говорю:

Ну, пойдём, я лицо тебе вымою. (А.Денисенко. Пепел, поэт. б-ка Сиб. огней, Нов - ск, 2000).

301764  2012-08-11 20:33:06
Валерий Куклин
- Жалостливо, тоскливо, однообразно, словно автор хочет повеситься, да не хватает сил у него для того, чтобы свернуть петлю. По интонации вторично, но не хватает есенинского размаха, кирсановской мудрости, которым вторит. Зато много поэтических открытий настоящих, поройц не связанных между собой стилистически и смыслово (взять первые две строчки подборки хотя бы). ХОчется верить, что гнойник, живущий в душе поэта, прорвется - и на свет белый вылетит звонкая соловьина песня.

301767  2012-08-11 21:12:54
Пом. Отц. Необ.
- На - 301764

Автор не повеситься хочет, а тебя дурня повесить решил.

301768  2012-08-11 21:53:25
Куклин
- Примазавшемуся к Отцу необъятности

А я не вижу причин для стенаний по поводу того, что русский язык перестанет быть общемировым официально. Пусть об этом болит голова пустомель о великой и особенной роли русского народа в мировой истории, кто cпекулирует на использовании анекдотов и побасенок из прошлого России, подобно Никите Михалкову и считает при этом барыши капустой. О том. что Россия стремится к обезличиванию собственного языка, я писал еще в 1980-х, да и не один я бил тревогу. Но блатной сленг пропер с помощью так называемых шестидесятниеков и в литературу, и в обыденную речь псевдоинтенллигентов еще в советское время - и Путин с аргошкой лишь продукты того убогоязыкого и примитивно мыслящего ленинградского подпольного бомонда, для которых шпана и фиксатые уголовники были и остаются истинными кумирами, затмевающими собой и Ленина, и Сталина, и Королева, и Шолохова, и Ландау с Капицей.

Со всенародной изменой СССР весь советский народ фактически одновременно отказался не только от памяти и уважения к предкам, но и от собственного языка. Попробуйте произвольно встреченному на улице молодому человеку предложить прочитать хотя бы пару страниц из протопопа Аввакуума - не сумеет, Ленина поймет едва ли один из пяти, даже Чехова осилят едва ли более восьми из десяти молодых россиян . Нынешние училки без соответствующих методичек не смогут объяснить толком, что действительно хотел сказать Пушкин в "Капитанской дочке" и на кой ляд писал обычную мелдодраматическую историйку об Онегине стихами да еще блоками по двенадцать строчек. Народ русский выбрал после 1991 года откровенно путь свой на самоликвидацию - стал меньшщ=е рожать, стал стремительно вымирать, стал общаться на фактически нерусском зыке, есть с отврашщением иностранную пищу, жрать водку и наркотики и молиться целому сонму Богов, почитая всех их равнозначными Саваофу. Собственный театр остался лишь один - Малый, собственное кино осталось лишь для карманного использвлания лицами вовсе нерусского происхождения, но со старой русской культурой в душе и с желанием выглядеть не хуже иностранцев, но лучше русских. Вон и очередной (шестой за полгода) космический корабль русский каюкнулся, да еще в день посадки американского марсохода на Красгую планету. Потому, наверное, что инженеры новорусские при конструировании и изготовлении этой железяки общались между собой на фене - настоящем русском языке нового времени.

И тут надо сказать, что великитй и могучий был всегда не всеобщим. Плебей всегда говорил матом и на путинской фене как раз в то время, когда элита тарабанила на "смеси французского с нрижегородским", да и после Грибоедова русский литературный язык знали иностранцы лучше русских даже писателей. Достаточно вспоминить словарь Фасмера, НАПИСАННЫЙ ПОЛТОРАСТА ЛЕТ НАЗАД НЕРУСЕМ и оставляющийся до сих пор единственным в своем роде. Быть мировым языком русскому языку не надо - мировой язык существует для того, чтобы язык-носитель мог объяснить меннталитет своего народа. А народ российский последних двадцати лет лучше не понимать никому. Не то поймешь услышанное - и со стыда сгоришь. Мы - последние собственно русские писатели, пишущие по-русски на русском языке. Но и нас даже не все из наших понимают. К примеру, мой роман "Великая смута" не сумела осилить и до половины первой главы одна из авторесс РП, бывшая даже тут лауреатом по одной из номинаций. Она сказала, читать ей было сложно и трудно, много в романе неизвестных ей слов. Дети же и внуки ее не смогли осилить и страницы. Впрочем, они и из всего 19 века русской литературы осилили толь ко "Луку Мудищева" да просмотрели мультфильм "Конек Горбунок", уловив на слух музыку речи. Зато вовсю трепятся о Достоевском, врут что читали и "Преступление и наказание" и "Бесов". На кой ляд им русский чязяк, если они в смс-ках пишут вместо "ч" -цифру 4 и так далее?

Эстонцы правы - русский язык вымирает и становится ненужным даже самим русским. Эстонцы радуются этому, а мы - жмигранты - печалимся. В Тарту когда-то читал курс лекций великий Лотман - и Лотмана забыли уж и в России, и в Эстонии. Вот, в чем состоит истинная трагеия русского языка- знания, имевшиен место быть лишь в его анналах, окажутся недоступными уже ближайшим нашим потомкам, превратят население будущей Московии в страну гргошек, ржущих перед телевизорами на всевозможных шоу с юмором ниже живота и выше колена.

Русский переплет



Rambler's Top100