Ягодицы обетованные…

(Смешное)

Предисловие

Обетованный – ОБЕТОВАННЫЙ , обетованная, обетованое ( ·книж. ). Только в выражениях: обетованная земля, обетованный край и т.п. - 1 ) страна (Палестина), в которую, по библейскому сказанию, бог привел евреев из Египта, в силу своего обещания. "Я плачу сладостно, как первый иудей на рубеже земли обетованной." Фет. 2 ) перен. страна, край, место куда кто-нибудь сильно стремится, желает попасть. "Я думаю о Воздвиженском, как об обетованной земле." Л.Толстой. "Через час завидел он обетованный уголок." Гончаров.

Селифан Евсеевич Мокин, совершенно обыкновенный сорокапятилетний мужчина совершенно стандартной наружности, проснулся от ощущения лёгкого голода (лёгкого!). Такая причина пробуждения не была для него неприятной и неожиданной, потому что после ночи он всегда просыпался от желания покушать. Селифан Евсеевич открыл глаза, скосил их на будильник (полседьмого. Пора вставать), присел на кровати, сунул ноги в тапочки, поднялся, прошёл на кухню и достал из холодильника пятилитровую кастрюлю с супом. Селифан Евсеевич никогда не был женат и не имел детей. То есть, личная жизнь была у него неустроенной, и по этой причине (а может, не по этой. Может, и по этой и какой-то ещё) он питался исключительно супом. Правда, суп бывал в разных вариациях: то рыбный, то мясной, то из супных кубиков, а иногда даже и рассольник.

Он снял с кастрюли крышку (утром он всегда кушал суп холодным, потому что именно по утрам у него не было терпежу его разогревать), зачерпнул половником погуще, со дна, вылил содержимое половника в железную миску, достал из хлебницы остатки буханки, отрезал большой кус хлеба (не хлебе Селифан Евсеевич никогда не экономил), обшелушил головку лука (он уважал кушать суп вприкуску с луком), наконец сел и… И не почувствовал ягодиц.

Он сначала не понял этого ощущения. Была какая-то непривычность. Селифан Евсеевич поднялся и прислушался к своему организму. Ничего необычного не ощутил. Это всё из-за сна, подумал огорчённо. В эту ночь ему снились аисты, и заунывный женский голос пел: «Аист на крыше, аист на крыше. Мир на земле!».

Он опять сел и, наконец, понял. Подсунул руки под зад и вместо привычно-мягких анатомических образований почувствовал под пальцами костяные мослы, обтянутые кожей. Селифан Евсеевич похолодел. Он отчётливо помнил, что вчера, когда ходил в баню, ягодицы были, и он самолично натирал их намыленной мочалкой. Вчера были. Сегодня нет. Мистика.

Он опять встал. Ничего не болело. Ничего не щипало. Ничего не тряслось и не колыхалось. Никаких неудобств! Спустил до колен трусы, опять просунул руки под зад. Нету. В бане были, сегодня нет. В голове совершенно непонятно с какой стати завертелся лозунг «Мы всё-таки придём к победе коммунистического труда!». «Аист на крыше, аист на крыше. Мир на земле…»

Я заболеваю, подумал Селифан Евсеевич грустно. Схожу с психического ума. Это всё от супа, подумал он. Надо разнообразить кормовой рацион. Хотя бы котлетами. Хотя бы салатами. И начать бегать по утрам.

Он опять сел. Поелозил жопом (точнее, тем местом, где оно должно было находится) по табуретке - и опять не ощутил никаких болезненных неудобств.

Тогда Селифан Евсеевич пошёл к товарищу своему, Лейкину. У Лейкина сегодня был выходной, а работал он гравёром и сидел в стеклянной будке, на первом этаже торгового центра, который назывался «Василёк». Название было совершенно дурацким, потому что в ближайших окрестностях никаких васильков не произрастало и произрастать не могло, потому что василёк – цветок полевой и вообще сорняк. Но владельцы торгового центра этого видимо не знали, потому что были необразованными людьми (хотя накой им образованность, если у них много денег).

Лейкин считал себя натурой творческой, а свою работу – искусством, поэтому занимался ею вдохновенно и с воодушевлением. Да и сами надписи, которые он гравировал на часах, портсигарах, чайниках и прочих предметах житейского быта и домашней утвари, были вдохновенными и почти воодушевлёнными: «Люся, люби меня как я тебя!» «Помнишь ли, Изольда, те дни золотые?», «Николаю Ивановичу в связи с его выдающимся пятидесятилетием от всё помнящих его работников мясокомбината имени Первого Мая», « Прости, друг Серёжа!», «В удачным тебя прикупом, Тасюра!» и прочие. Вот к этому человеку, практически -- творцу, Селифан Евсеевич и пошёл за советом, помощью и, возможно, даже сочувствием в участии (или участием в сочувствии. Это уж кому как привычнее. Кому как больше нравится. Кто как к чему более привычен).

-- Василий, -- проникновенно сказал Селифан Евсеевич Лейкину (того Василием звали), -- Ты мне друг?

-- Ну, -- ответил Лейкин (Он в это время сидел на скамейке во дворе собственного дома и внимательно наблюдал через штакетник, как на улице скрещиваются две бродячие собаки).

-- Посмотри, -- попросил Селифан Евсеевич. После чего повернулся к нему спиной, спустил до колен портки и трусы и нагнулся. Лейкин оторвался от собак и посмотрел.

-- И чего? – спросил он.

-- Ты видишь мои ягодицы? -- спросил Селифан Евсеевич, не разгибаясь.

-- Вижу, -- ответил Лейкин.

-- А я их не ощущаю, -- сказал Селифан Евсеевич, -- То есть, совершенно. Вчера ощущал, а сегодня -- нет.

Лейкин хмыкнул.

-- И чего? -- повторил он.

-- Ничего, -- ответил Селифан Евсеевич опять же грустно и даже опять же горестно.

-- Ты портки-то надень, -- посоветовал ему Лейкин, – А то мои выйдут и не поймут. Подумают, что мы с тобой эти самые… которые нетрадиционной ориентации.

Селифан Евсеевич натянул портки и сел рядом. Посидели, помолчали.

-- Пойду я, -- сказал Селифан Евсеевич.

-- Иди, -- согласился Лейкин, -- А чего приходил-то?

-- Так, -- ответил Селифан Евсеевич.

-- В «тридцатый» с утра селёдку завезли, -- сказал Лейкин. – Астраханскую. Залом. Валька три взяла. Я одну уже пожрал – и даже без хлеба. Вещь.

-- Пойду, —повторил Селифан Евсеевич.

-- Иди, - повторил Лейкин. – А чего приходил-то?

Селифан Евсеевич махнул рукой…

Он пришёл домой, надел рубашку, костюм и галоши и, смешно припрыгивая, побежал на работу. Селифан Евсеевич работал младшим бухгалтером районной овощебазы и в эти дни готовил финансовый полугодовой отчёт о выполнении плана по закупке у народонаселения сезонной овощной продукции. И ягодицы тут были совершенно не при чём.

Проголосуйте
за это произведение