TopList Яндекс цитирования
Русский переплет
Портал | Содержание | О нас | Авторам | Новости | Первая десятка | Дискуссионный клуб | Чат Научный форум
Первая десятка "Русского переплета"
Темы дня:

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?


Проголосуйте
за это произведение

[ ENGLISH ] [AUTO] [KOI-8R] [WINDOWS] [DOS] [ISO-8859]


Русский переплет

Лидия Сычева

Два мира

Что есть литература? Что есть жизнь? Каким должен быть писатель? Как сохранить талант? Время идет в размышлениях, в постороннем, временами ненавистном, труде, который должен "прокормить" эти размышления, в работе над рукописями, в горьких наблюдениях за так называемым "литературным процессом"... Раздаются премии - в десятки тысяч долларов - кому? за что?; на экране телевизора министр культуры Михаил Швыдкой калякает то с Львом Аннинским, то с Баклановым, то с Чуприниным, то с Приставкиным, и все они счастливы и благополучны; Александр Кушнер публикует в "Новом мире" стихи "Третья платформа":

Не Вырица даже, а третья платформа
За Вырицей. Что за название: "Третья
Платформа"? Увы, не хватило на эти
Платформы названий - и стали, как норма,
Привычны затерянность и неудобство.
Я даже подумывал новую школу
В поэзии так окрестить - и сиротство
Ее подчеркнуть, новизну и крамолу.
..............................................................
Пишите как хочется! Нет ни литфонда,
Ни дач государственных, ни государства,
На просеку выйдешь - до горизонта
Глухое, родное, еловое царство,
Народ, выпивающий в праздник и в будни,
Вон в мшистой канаве лежит представитель.
Прекрасная школа! Чем школа безлюдней,
Тем лучше: ты сам ученик и учитель.

Неужели это и есть жизнь? Неужели это и есть литература? Если это литература и жизнь, то мы (не одна же я такая!) живем в совсем другом, как бы не существующем мире, и временами хочется писать книги, не показывая их никому, ни одному человеку из этой шумливой, прожорливой, суетливой литорды. Временами хочется, чтобы тебя не знали. Совсем. Есть тайна красоты, и если она тебе приоткрылась хоть краешком, сколько счастья приходит в жизнь! Так пусть же те, кто не знает этой тайны, живут своим довольством, а мы будем жить нашим счастьем! Главное - написать, а не напечатать. Всё - так. Но почему же горько, а не радостно, когда читаешь чужую бездарность?

Потому что нормальный писатель должен чувствовать ответственность за свой дар (пусть и небольшой), за свою родину, за всю жизнь, которая вокруг него. И не надо молчать, быть "выше". Я живу у себя дома, я люблю Россию, я хочу, чтобы на наших литературных нивах зрели колосья, а не торжествовал чертополох, и мне для того, чтобы писать, не надо ни разрешений, ни благословений Кушнера.

За сим - приступим.

Природа образа

В чем состоит суть воспитания детей, воспитания человека? Детей надо так воспитывать, чтобы они смогли добраться до счастья. Потому что при всей разности понимания, состояние счастья - это то состояние, которое ни с чем не перепутаешь. Только счастье может примирить человека со смертью. Я счастлив, значит, моя жизнь состоялась. Значит, уходить не так страшно.

Счастье невозможно без чувства любви и чувства родины. И вот я еду - небо высокое-высокое, поля - широкие, леса, лесочки и перелески, деревеньки и кладбищенские оградки... Это моя родина - я у себя дома. А по равнине - ветер. От него серебрится тополь у моего двора. Ветер - летит и стонет, стонет и летит. Не от того мне грустно, что никогда мне его не догнать, а оттого, что вдруг я не сумею, или не успею, или струшу о нем рассказать...

Говорят, что писатель отражает время. Это так, и не так. Писатель, по-моему, должен искать истину в любом времени и писать о ней. Говорить о главном.

Родина моя, земля святая,
Иволги, кукушки, соловьи,
Лебедой забвенья зарастают
Избы деревянные твои.

Чтобы не писал литератор, и о ком бы он не писал - о тете Даше или о Чубайсе, и о чем бы он не писал - о планете Марс или о покосившихся избах в Костромской губернии, везде он пишет прежде всего о себе, он открывает свой мир для себя и дли других. Нет, я не сравниваю кушнеровское философствование "чем школа безлюдней, тем лучше" и стихи Валентина Сорокина: "Родина моя, земля святая!.." Есть вещи просто несопоставимые. И поэтические миры Кушнера и Сорокина сравнивать нельзя, как нельзя сравнивать голову Швыдкого и бюст Сократа, недвижимость покойника и сосредоточенность солдата перед боем. Нужно просто показывать разницу. А сравнивать надо стихи Кушнера и Андрея Дементьева.

Поменяв российский беспредел
На хороший климат и провизию,
Улетаю из Москвы
в провинцию,
Чтобы оказаться не у дел.
Не у дел моих старинных дружб,
Без которых жизнь так одинока.
Ты всю эту музыку нарушь
С незаметной хитростью
                                Востока.
И когда я по стране несусь
На своем видавшем виды "форде", -
На моей видавшей виды морде
Лишь одно отчаянье и грусть.

Пусть читатель сам решит, чьи стихи - Кушнера (Санкт-Петербургские) или Дементьева (Иерусалимские) лучше. Разве поэты виноваты, что и в России им в духовном смысле "пустовато", и в Израиле тоже как-то грустно? Стихи - "гостевые". И можно было бы простить "гостям" их заблуждения по поводу ценности создаваемой ими духовной "провизии", если бы их поведение, публикации, тиражи, премии, ордена, телеэкран не были такими самоуверенно-хозяйскими. И потому мы ничего не будем прощать. И никому.

Что мы видим? И у Кушнера, и у Дементьева есть рифмованные строки, есть ритм, есть слова, расставленные в определенном порядке, но нет образа, а значит, и нет стихотворения. Пустота безлюбия.

Атеист и верующий, подлец и праведник, Маркс и Достоевский совершенно по-разному трактуют мир, поступки, течение жизни. И в атеистическую схему современный мир укладывается гораздо охотней, чем в религиозную. Атеизм и материализм объясняют всё, кроме одного - чуда. Чуда любви. Причем не какой-то абстрактной, "к человечеству", а к конкретному человеку, в котором сосредоточен весь мир. Каждый, к кому приходила любовь, скажет, что это чудо, причем совершенно нежданное и незаслуженное, счастье сверхмерное, райское. Как? За что? Нет объяснения. Ну, не будут же говорить, что в крови появляются особые вещества или что гормоны играют и т.д. Любовь - чудо. И только осознание этого чуда в религиозном смысле позволяет продлить блаженство. Какая тревога у Есенина, какой крик, какая тоска по любви, по откровению!

Листья падают, листья падают.
Стонет ветер,
Протяжен и глух.
Кто же сердце порадует?
Кто его успокоит, мой друг?

Но и художественная проза (я уж молчу про поэзию) - это чудо, природу которого разгадать невозможно! Вот ты сидишь за письменным столом, и - ничего, в душе тишина. Но стоит тебе выйти из дому, сделать шаг, вдохнуть свежего воздуха, посмотреть на родное небо - без всякой "творческой" мысли - и что-то соединяется в тебе, начинает работать, образ мгновенно делается живым. И каждое движение, взгляд, поворот головы - все это добавляет жизни образу.

Возьмите Есенина, любое стихотворение, наугад:

И тебе говорю, Америка,
Отколотая половина земли, -
Страшись по морям безверия
Железные пускать корабли!

Какая воля, какая уверенность в слове, какая пророческая правда! И разве сегодня Америка - не отколотая половина земли?

Возьмите Бориса Корнилова:

Эти вовсе без края просторы,
где горит палисадник любой,
Нижний Новгород,
Дятловы горы,
ночью сумрак чуть-чуть голубой.
Влажным ветром пахнуло немного,
легким дымом,
травою сырой,
снова Волга идет, как дорога,
вся покачиваясь под горой.

В каждой строке - предчувствие любви, сильной, чистой, юношеской. И как залог силы, победительности - Волга-дорога, просторы без края, сумрак, ветер...

Дмитрий Кедрин:

Серы, прохладны и немы
Воды глубокой реки.
Тихо колышутся шлемы,
Смутно мерцают штыки.

Смерть, ход, "шаг" истории, река Лета и будничный пейзаж - умрут многие. А всего - четыре строки!

И возьмите Андрея Вознесенского:

И никогда б в мою жизнь не вошла
Ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волшба!

Вот и вся "волшба"... Волшба, а чуда нет! Но как вся эта мертвая "волшба" сглаживает, ворует, топит впечатление от стихов Есенина, Корнилова, Кедрина! И мы не можем быть "демократами" и "плюралистами" в литературе! Мы можем быть только несоединимыми, несопоставимыми, несмешиваемыми мирами, по-разному понимающими и литературу, и жизнь, и талант, и призвание. И не будет никогда никакого "объединения". У нас разные дороги: одни все время в гору с грузом беды и счастья, другие - с горы, набив карманы пастернаковскими, букеровскими, триумфомскими и прочими ворованными премиями-долларами. Помочь друг другу мы, увы, ничем не можем...

Все попытки литературоведов, структуралистов, лингвистов, философов "разобрать" образ, символ, разъять его, развинтить - совершенно безнадежны. Я не говорю, что эти попытки не нужны - исследуют же физики атомное ядро, расщепляют его и проч. Но от собственных исследований они же потом и ужасаются - от беспощадной атомной бомбы, например.

"Разъятие" образа порождает информационные, словесные "бомбы" - рекламу, политагитки, лжелитературу, состряпанную по рецептам-шаблонам. Все это - другой мир. Мир мертвечины, мусора, пустой жизни. Я люблю - это значит, я ничего не знаю, при всем моем старании, ежедневном, кропотливом - познать мир, природу образа, стиха, прозы. Я люблю - это значит: я чувствую. Безрелигиозность есть бесчувственность; ведь образ создается только при участии чувства; нет чувства, и образ не будет жить, даже если в него вложишь всю свою эрудицию, фантазию и старание. Бог - чувство - помогают творить, всякое творчество и есть продолжение дела Божьего на земле. Человека (а не биомассу, не электорат, не зомби) волнует то, в чем вложено сильное чувство.

Литература не менее точна и беспощадна в своем оружии, чем физика, но есть "завесы", маскирующие её "убойную силу", и есть отсроченность результата. Но сколько бы физики не истязали атом, а биологи не плодили клонированных двойников, сколько бы лингвисты не пытались "развинтить" образ, ничего не выйдет. Почему и работы настоящих писателей (поэтов) по этому поводу намного умнее всех ученых - взять хотя бы Есенина ("Ключи Марии") и сравнить его с изысканиями Лосева.

Почему же образ не может быть до конца разъят и понят? Образ - это чудо, образ - это Бог. Мы говорим: "Образ Его". Творчество, и жизнь вообще, есть различение добра и зла в самых мельчайших проявлениях. Так и появляется "рисунок жизни", да и произведения тоже. Мы идем, и все время выбираем светлую сторону; и не надо бояться, что не будет тени, и что произведение напишется "одноцветным" - мы не святые. Главное, быть честным - и тогда перед писателем будет ежедневный очень тяжелый труд по различению добра и зла.

Всякие мысли - даже самые смелые, умные, всякие наблюдения - даже самые свежие, точные, всякие догадки - это такая третьесортность по сравнению с образом! Образ - чудесное слияние чувства, мысли, движения, истории, тоски - он всегда объемный, движущийся, живой. Нет, никакой науке за ним не угнаться!

Итак, образ - это чудо. Образ - это Бог. Образ - это любовь. Образ - это природа. И, наконец, образ - это родина. Без глубинного чувства родины нет образа! Нет любви, нет чуда и даже - нет Бога. Любовь к родине - преодоление эгоизма, преодоление страха смерти. Только родина делает поэта поэтом.

Пушкин:

И долго буду тем любезен я народу...

Лермонтов:

Люблю Отчизну я, но странною любовью...

Некрасов:

Родная земля!.. Назови мне такую обитель...

Блок:

О, Русь моя! Жена моя!

Есенин:

Звени, звени, златая Русь!

Луговской:

Ах, Россия, Россия, зачем ты мне снишься?

Рубцов:

Тихая моя Родина!

Прокофьев:

                    Соловьиное горло - Россия...

Сорокин:

Родина моя, земля святая...

Так о чем же мы толкуем? Кому и что доказываем? Кому какие памятники раздаем?! Кому поклоняемся? Для чего живем?! В чем же мы ищем счастье? Если есть в жизни смысл, счастье к тебе придет. Но только смысл этот должен быть очень высокий, по возможности вровень с теми вершинами, которые уже были до тебя. И неужели всем нашим критикам-литературоведам-аналитикам не понятно, что помимо всего прочего, образ - это человек? Если не будет в писателе красоты, богатства души, щедрости, чувственности, многоцветия мира, трагизма, тоски, многодумности, честности, праведности, отчаянности, мученичества, любви, силы, добра - не будут его стихи и проза живыми! Образ - это человек. Образ - это народ. Образ - это жизнь. И единственная наша жизнь, такая хрупкая и бесценная, должна быть красивой и сильной. Неужели это непонятно?!

Мотивы смерти в стихах

Евгения Евтушенко и Иосифа Бродского

Я пишу о том, что меня волнует, и мне нет дела до того, как все это соотносится с "официальными концепциями", с "приличиями", с "умолчаниями" и проч. Я пишу, потому что представляю одно из самых обворованных поколений - поколение "шестидесятников" - тех, кто родился в шестидесятые. А обворовали нас другие, "оттепельные", хрущевские шестидесятники. Это в наши головы вбивали, что Булат Окуджава - "совесть нации", что Евгений Евтушенко - самый яркий поэт современности, а "210 шагов" Роберта Рождественского - откровение, равное "Анне Снегиной" и "Евгению Онегину". Школьные учителя не виноваты. Они, в большинстве своем, либо доверчивые, либо подневольные рупоры эпохи. А литературные шестидесятники - всего лишь горстка многочисленных потомков "комиссаров в пыльных шлемах", которые оседлали нашу прессу и ТВ, кино и театр, науку и образование, торговлю и криминал. Мы не будем погружаться в мотивы их упоенного революционного "романтизма". Мы должны разобраться в нынешней литературной ситуации, чтобы, по мере сил и возможностей, восстановить справедливость и прополоть, наконец, поля. Культура, по Далю, есть "обработка и уход, возделывание".

В стихотворении "Шестидесятники", посвященном Роберту Рождественскому, "самый яркий поэт современности" Евгений Евтушенко пишет:

Пускай шипят, что мы бездарные,
продажные и лицемерные,
но все равно мы легендарные,
оплеванные,
                        но бессмертные!

Да, всё так - Евтушенко готов согласиться с тем, что он бездарен, продажен и лицемерен, ну что ж, взамен ему нужно только одно - бессмертие. Да и ему ли одному? С каким упоением поперла мемуарная литература "оплеванных" - "Мой ХХ век" - с мелкими скандалами и скандальчиками, с перечислением жен и любовниц, с "низкими истинами", с желанием во чтобы то ни стало зацепиться если не за бессмертие, то за нынешнюю "рыночную" жизнь - авось, кривая вывезет! Другие ставят на компьютерную "современность", задрав штаны и поддернув юбки, несутся за комсомолом, то бишь, за провайдерами и дистрибьюторами. Инна Лиснянская, в немолодые свои, можно сказать, семено-липкинские годы, пишет стихи: "В компьюторном окне...". А Андрей Вознесенский вообще поэму про интернет написал, а Ильича-то, Ильича, в Лонжюмо бросил!..

Господи, да есть сегодня кому писать про компьютеры и интернет, про пепси-колу и бюстгальтеры, а некому писать про благородную старость, про внуков, про снег за окном, про мудрость жизни, некому писать о брошенной, униженной и распроданной родине, о нищем народе, сильно спитом и обессиленном, некому сказать про упырное довольство чубайства, как электрического, так и литературного. Все умрем, так чего же плясать, как вошь на сковородке, жизнь одна, и прожить ее надо на людях, не прячась, и не давясь украденными у народа долларами!..

Но истина эта слишком примитивна на демократический взгляд. А сказать классически точно: "Нет, весь я не умру - душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит" Бог не дал права - главное-то, главное о чем говорит Пушкин - душа! Душа - тот самый образ, который многие из шестидесятников вовсю старались разъять, развинтить, обгадить. Якобы отражая время, амбивалентного героя. А получался - пшик:

Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
и ты была растеряна...

Нельзя, повторю, сравнивать несравнимые миры, но можно показать разницу. Лермонтов, "Герой нашего времени", из прощального объяснения Печорина с княжной Мери:

"Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленях, были так худы и прозрачны, что мне стало жать ее".

Есенин:

Вижу сон. Дорога черная.
Белый конь. Стопа упорная.
И на этом на коне
Едет милая ко мне.
Едет, едет милая,
Только нелюбимая.
Эх, береза русская!
Путь-дорога узкая.

Павел Васильев:

...Я люблю телесный твой избыток,
От бровей широких и сердитых
До ступни, до ноготков люблю,
За ночь обескрылевшие плечи,
Взор, и рассудительные речи,
И походку важную твою...

Теперь я хочу нормальную женщину (и ненормальную тоже, может быть, даже какую-то путану с Тверской) спросить: в чьем мире ей больше нравится? И любая честная, многотрудная путана, пошлет на ... всех этих амбивалентных героев-импотентов, так расцветших в "застойной" поэзии и прозе; да, писатель отражает время, но прежде всего он отражает себя во времени, чем и отличается Лев Толстой от Владимира Маканина. Поэтому все эти "расстеленные постели" - есть ни что иное, как побег от духовного труда, даже самого маленького, всё это - духовное (а скорее всего, и физическое) бессилие.

Через эгоизм, через потребительское отношение к женщине, галопом по европам, америкам, интернетам, через смену "хозяев", идеалов, через дикую приспособляемость ко всему и вся - моде, убийству, унижению, продажной морали, чего же хотят эти беспокойные люди, негасимые "звезды" современной литературы? Наиболее ярко их чаяния выражает Евгений Евтушенко. Ведь если спокойно вчитаться в его стихи, то можно увидеть, что основной мотив поэзии Евтушенко - вовсе не "гражданственность", не конъюнктура, не политиканство, не стремление "угодить клиенту", а глубинный, никогда не преодолеваемый страх смерти. Именно этим объясняется и смена масок, и галоп по заграницам, и дикая трудоспособность по поддержанию популярности, и "Бабий яр", и диплом Литинститута в глубоко пенсионном возрасте, и вся его творческая плодовитость вообще. Всю жизнь он боролся со страхом, бросался верить то в Сталина, то в Ленина, то в демократию, то даже брался говорить о Боге, претендовал на роль Христа в кинофильме, но с каждой новой конъюнктурной подлостью страх только нарастал. Обратимся к одному из лучших его стихотворений:

Зашумит ли клеверное поле,
заскрипят ли сосны на ветру,
я замру, прислушаюсь и вспомню,
что и я когда-нибудь умру.

Казалось бы, хорошо, какое смирение, какое понимание огромности жизни, природы! Но в следующей строфе уже начинается суета, и "выставление условий":

Но на крыше возле водостока
встанет мальчик с голубем тугим,
и пойму, что умереть - жестоко
и к себе, и, главное, к другим.

Беда Евтушенко и его товарищей по поэтическому миру в том, что они в силу многих причин, которые мы сейчас не будем исследовать, совершенно не в состоянии по-другому жить, писать и чувствовать. Им недоступно есенинское:

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Сколько красоты, достоинства, честности, мужества! И какая безусловная цельность, какое библейское спокойствие! И какая жалкая, местечковая суета, какая хлипкость в окончании так мерно начатого стихотворения Евтушенко:

Мне бы только клевера сладинку
на губах застывших уберечь.
Мне бы - только малую слабинку -
все-таки совсем не умереть.

Так ли уж надо радоваться евреям, что реквием по их расстрелянным иноплеменникам написал столь непоследовательный человек? И - какой страх в физически крепком, любвеобильном, трудоспособном, удачливом, обласканном всеми правителями и режимами поэте! Причем нельзя сказать, чтобы это был страх перед загробными мучениями, "адом". Нет, это страх потери сиюминутного, страх перед вечностью.

Еще одно стихотворение - "Приходите ко мне на могилу" (1970):

Мне совсем умереть не под силу.
Некрологи и траур - брехня.
Приходите ко мне на могилу,
на могилу, где нету меня.

И еще одно - "Галстук-бабочка" (1976):

...Боже мой, как все легко,
если где-то далеко
слава, смерть, бессмертие...

И еще - "Последняя просьба" (1990):

И не прошу я ничего -
ни орденов, ни пьедестала,
за исключеньем одного:
не надо, чтоб меня не стало.
...................................................
Забыть о смертных -
смертный грех.
Смерть, от людей бы ты отстала!
Не надо, чтоб не стало всех,
не надо, чтоб меня не стало.

И, наконец, "Предутро" (1995):

Я - несовершеннейшее творенье,
но, выбрав любимый час мой - поутренье,
Бог вновь сотворит до рождения дня
лучами пронизанные деревья,
любовью пронизанного меня.

Я уважаю старость, возраст. Не мне судить Евгения Евтушенко. Но если бы всё процитированное написал мой ровесник, я бы ему сказала: "Мерзкая, площадная б...! Сколько мальчишек безвестно погибло в Чечне, не уронив достоинства, безо всякой надежды не то, что на "предутро", а даже на то, что их могилы найдут! Ты, поэт, "выборный", избранный человек, тебя слышат хотя бы при жизни, в отличие от миллионов бессловесных - но не бесчувственных же - людей! И ты плодишь свой шкурный страх и надеешься на вечность?!"

Но поэзия Евтушенко - это только "первая стадия". Все-таки самый яркий поэт эпохи - это еще не гений. Гений же у нас теперь один - Иосиф Бродский. И, действительно, в понимании темы смерти Бродский поднимается на невиданную для Евтушенко со товарищи высоту.

...Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст,
и слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" - выдохнет он, обхватив живот,
Но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.

Да, апофеоз частиц, того самого "разъятого образа", пир чумных бактерий, праздник носителей СПИДа, и никакого страха - смерть мертвякам не страшна. Если Евгений Евтушенко отождествляет себя хоть с мертвым, но все же образом - чучелом ("Монолог чучела"), то поэзия Бродского - это полное безобразие, безобразность. Падаль и апофеоз частиц, как источник жизненных сил.

Вот наш "демократический выбор" - либо чучело Евтушенко, либо пустота Бродского. Лжеобразие и безобразие. Полумертвяк и мертвяк. И нам, живым, пытаются преподнести это как божественное откровение?! И мы должны с веселым русским гиканьем приплясывать под эту мертвяцкую дудку?! Конечно, я допускаю, что может не остаться ни одного человека на земле, ни одной травины, ни одного живого дерева, лишь редкие плевки и окурки уцелеют чудом, но неужели они вечнее, чем свет звезд?! Вечнее красоты? Человек и так маленький перед смертью, но зачем же его низводить до положения какой-нибудь пророчествующей бациллы? У одних - "Война и мир", у других - "Мир насекомых". Вот и вся литература, вот и весь ее масштаб...

Задумаемся: почему русские взяли такие большие, протяженные пространства (и в литературе, и в географии)? И вообще - что есть русский характер? Русский характер есть удивление перед жизнью, смущение перед тайной её. Русский так и умирает - в удивлении перед тайной. А всё что сделано в жизни - мимоходом. Помимо главного. Неразгаданное главное - смысл творчества. А Бродскому - всё ясно. Он даже не дает себе труда вносить в стихотворение "нерв" - нет, не чувства, но хотя бы мыслетворения. Письмо его естественно и объяснимо, как разложение трупа.

И нам бы не было никакого дела ни до Бродского, ни до Евтушенко, ни до "Мира насекомых", если бы в орбиту их мироощущения не попадало все больше и больше людей, если бы миллионы - уже с рождения - не были лишены счастья знать - есть и другой мир, есть и другая жизнь.

О красоте поэзии

Мир так устроен, что слово тех, кто ушел от нас, его силу, нежность, красоту, пророческую мощь, мы не способны воспринимать "исторически". Либо Есенин, Пушкин, Блок, Павел Васильев, Твардовский, Некрасов - живые люди, либо это разъятые "литературные герои", что-то когда-то написавшие. Поэзия, как река, несущая свои воды из неразличимой дали: чтобы мощное течение её длилось, каждое поколение должно рожать родники, питающие чистоту и полноводность жизни. И только высота поведения, призвания, поступка современного тебе литератора "оживит" классические источники. Вот почему мы говорим о том, что лишь одно выбитое, или загаженное, или обворованное поколение может навсегда обескровить русскую поэтическую стихию.

...Во дворе Литинститута выступают молодые поэты. Не просто так, а со смыслом - в рамках акции "Неформальная Москва". Молодые поэты выходят на импровизированную трибуну вальяжно, как слегка перекормленные свиньи, и кажется, что они вот-вот хрюкнут. Ожидания оправдываются: в микрофон несется поросячий визг, площадной мат и покорное подхрюкивание. Это - современная поэзия. Поросячий визг - "поиски себя", площадной мат - "обличение пошлости мироустройства", покорное подхрюкивание - "обновление традиций". Вот их темы: смакование - "дала - не дала"; страдание: "тяжко, тяжко гею жить", радость: "оттянуться в кайфе надо, пробудился - рядом баба...".

Но будь трижды благословен Литинститутский двор, потому что не одной "Неформальной Москвой" он жив. "Оббитой рябины последняя гроздь, последние звери - широкая кость...", - писал Борис Корнилов. Валентин Сорокин, из "последних зверей", слушал в Литинститутском дворе молодых поэтов. Молча. Страдающе. Без укоров.

Да, уважаемые формалы и неформалы, эпигоны и старательные ученики Бродского, Рейна, Кушнера, Вознесенского, Дементьева, и Бог весть кого, ну, может, Иосифа Уткина или Михаила Светлова! Есть совсем другой мир, другая орбита, другая жизнь, другой смысл, другая красота. И совершенно они недостижимы, непокупаемы. Их нельзя скопировать, имитировать, украсть, взять нахальством, эпатажем и даже бешенной энергией и трудолюбием. Есть такое чудо, и называется оно - поэзия.

Я по орбите прожитой вращаюсь,
Тоску обид напрасных затая.
Вот скоро я с тобою попрощаюсь,
Любовь моя, поэзия моя.
Звезда моя над перелеском дремным,
Мучение внезапное и страсть,
Ты в океане, грозном и огромном,
Вела меня и не дала пропасть.
Я нищим был, но богател тобою,
Бессильным был, но побеждал тобой,
Глухим, но слышал рокоты прибоя,
Слепым, но видел край свой голубой.
Жена моя и вечная невеста,
Мгновенное бессмертие моё,
И потому напротив солнца место
Не чьё-то, а действительно твоё.
Тропа до Богородицы торима
Тобой
и путь к распятию торим,
И не судьба моя неповторима,
А свет очей твоих неповторим.
Во времени, чужом и мракобесном,
Я ветер зла перечеркнул крестом,
Я осенен твоим крылом небесным,
Твоим спасен от гибели перстом!..

Два мира - добро и зло, свет и тьма, ночь и день, Бог и сатана, любовь и смерть; и мир, конечно, спасет красота. Красота - это добро, это честность, это подвиг, это вдохновение и озарение, это самопожертвование, это - любовь. Почему же люди с таким упоением бегут от красоты, почему пытаются заменить её механикой, алгоритмами, предвыборными технологиями, пустотой? Каждый из нас ежедневно делает выбор - "за" или "против" красоты.

В нашем современном общественном сознании у подавляющего большинства "властителей дум" критерии красоты нарушены, и тот камертон, по которому отличают красоту от безобразия - фальшивит. И бессмысленно в такой ситуации объединять лагеря "почвенников" и "демократов", спорить о реализме (новом реализме) и постмодернизме. Эти споры и попытки объединения смешны. Не в реализме, и не в принадлежности к национально-политическим "лагерям" дело. Нужно быть шире направлений и не сковываться канонами, литература - не монастырь! Мы живем в миру, и у мира свои, жестокие, законы. Но есть красота. И не надо отступать от неё, предавать её, и тогда она подскажет, что и как написать и сказать. Надо быть честным. Надо думать о красоте, искать её. Ведь ничего общего у стихов Валентина Сорокина с "расстеленными постелями" Евгения Евтушенко нет:

Я пришел красоту воспевать,
Слушать звездные оклики света,
И легко мне тебя целовать
В теплых травах короткого лета.

Сколько бы мы не читали поэтов, сколько бы их не слушали, сколько бы не вглядывались в окружающую жизнь, у литератора только один выбор - один и на всю жизнь: красота или безобразие. Безобразие, значит без Образа. Значит, без Бога, (а Бог - это не декларация принадлежности к нему, и не упоминание его имени всуе); без заповедей, без самопожертвования, без духовной высоты, без вдохновения и озарения, без любви, то есть, в конечном счете, без красоты.

Но если красота - путь любви, путь самопожертвования, путь постоянной духовной высоты, путь отрицания греха, путь вдохновения, путь подвига, и даже - страшно вымолвить - путь Творца (отсюда - творчество); то как тяжело, почти непосильно идти этим путем! Образ, допустим, тот, что написал Андрей Рублев, - это пост и молитва, это проникновение в глубь себя и бытия, это вслушивание в народную жизнь. Это тяжелый путь. И что из того, что многие пытаются себе его облегчить, хитрят, создавая обобранные, упрощенные образы! Лже образы. Вроде бы не без образие, не пустота. Но лжеобразие - еще более мучительный, обманный мир, более ядовитый и приторный, чем честная бездарность. А великое безобразие Бродского - это концентрированное выражение глубинного, глубочайшего несчастья его народа, который везде будет чужим и гонимым. Но даже из сострадания и понимания мы не обязаны разделять его судьбу! И мы не обязаны из своей лопоухой всемирной отзывчивости терять родину нашего образа - Россию.

Каждый из нас - и литераторов, и философов, и людей совсем простых профессий - всматривается в мир, пытается разгадать тайны жизни, понять заповеди блаженства, не сбиться с пути, не заблудить. Задумаемся: если бы люди шли не путем красоты, т.е. путем честности, Бога, признания, родины, зова, подвига - человеческая история наша давно бы закончилась. Я думаю, что история каждой человеческой жизни тоже бессмысленна, когда человек живет безобразием, и глупо-мучительна, когда человек живет лжеобразием. Мы должны жить красотой, какие бы грядущие безобразия не сулила нам окружающая жизнь. Мы живем "в миру", и вольны от смирения перед ближними, и потому наша красота должна быть и побеждающей, и карающей, и сильной. У красоты - хрупкой красоты цветка, дерева, чистого неба, золотокупольного храма, человеческой жизни - на самом деле гораздо больше союзников, чем мы думаем.

Поэзия - это красота. Говорят, что писатель отражает в своем произведении время. Да, это так. Но главное, он отражает красоту своего времени. Среди безобразия, "сора", он находит красоту и плачет о ней. Поэзия - не всеобща, в том смысле, что она не может вобрать в себя весь мир - и безобразие его, и светлую сторону. Но в части красоты поэзии доступны божественные высоты, и не будем их отнимать у неё!

Но люблю тебя, родина светлая!
А за что - рассказать не могу!

Сколько бы не пытались разъять образ красоты, понять из чего и как "сделано" - это невозможно! Напротив, человеческая низость всегда находит объяснения, хоть и изумляет. У подлости есть "дно", а совершенствованию предела нет...

Я пишу эти строки, а за окном - снег, а за окном - метель, а за окном - щедрое сияние и сверкание снегов, высокие горы сугробов, и нет конца и края зиме, и нет конца и края тоске, светлому одиночеству, и любой след - самый глубокий, который торит человек через поле, через простор, сразу же затягивается, засыпается тысячами сверкучих снежин и снежинок. Вот так же и поэзия - её всегда много и она красивее и живее всех наших представлений о ней...

2000-2001



Проголосуйте
за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?
228569  2001-04-19 22:20:40
qwerty
- Хм, если это тот Приставкин, который написал "Ночевала тучка золотая" - то тогда автор не прав, хотя я скорее всего ошибаюсь относительно Приставкина...

228575  2001-04-20 00:02:17
Nik
- Dedushka Kot nedavno zametil, chto literovedi bili da vse vishli. No esli uj and vishli, to tol'ko iz komnati KPSS v druguyu, tam gde "tusuyutsia" "krepkiye gosudarstvenniki" and prochiye, kto bistro ulavlivaet samiye posledniye, daje esche yavno ne viskazanniye vlastiami, jelaniya.<p> Esli uvajaemaya Lidiya Sicheva tak toskuet po prekrasnomu, to pochemu ona ne napisala krasivoe esse o tvorchestve Tvardovskogo, Esenina ili Borisa Kornilova (ya v poezie ne professional, a lubitel', potomu, chtobi ne oshibit'sia, utoch'nayu, "Kornilovskiy miatej" -eto ego?). <p> No rugat' ved' prosche. U kajdogo poeta est' horoshiye stihi, est' plohiye, est' o lubvi, a est' o griazi okrujayuschego nas mira. Ved' nastoyaschiy poet kak luboy chelovek - celostnaya lich'nost'. And esli raskrivat' lich'nost' poeta, to ne tendencioznoy podborkoy stihov, kotoraya ukladivaetsia v osnovnoy tezis avtora esse: "dokazat', kakiye gadi-eti shestidesiatniki".<p> Da, Okudjava mnogo pisal pro malen'kogo cheloveka na voyne, pro to, chtobi vijit'. No ne Vam uprekat' v trusosti cheloveka, kotoriy dobrovol'cem poshel na voynu pacanom and voeval na nastoyaschey peredovoy gde vzapravdu ubivayut bolee treh let, do samoy pobedi. A te, kto vospevali geroiku voyni kak pravilo peresideli ee daleko ot linii fronta. Tot je Tvardovskiy bil voennim korrespondentom, a ne soldatom. Toje opastno, toje trudno, no Vi sami ponimaete raznicu. <p> Esche o Bulate Shaloviche. Estestvenno, chto ni "Kavalergardi", ni <p> "Neistov and upriam<br> Gori, ogon', gori..."<p> ni<p> "Glaza, slovno neba osennego svod,<br> No net v etom nebe ognia,<br> And davit menia eto nebo, and gnet,<br> Vot tak ona lubit menia..."<p> ni<p> "Net ne prich'tes' vi,<br> Budte visokini,<br> Ne jaleyte ni pul', ni granat,<br> And sebia ne schaditi vi, <br> No vsetaki postoraytes' vernut'sia nazad"<p> ne vpisivayutsia v Vashu koncepciyu Okudjavi kak trusa and cinika.<p> And Brodskogo vi chitali nu ochen' viboroch'no, and Evtushenko. Stranno, chto ne pnuli Nauma Korjavina. Ili esche planiruete? Togda zaranee Vam pridetsia obespokoitsia oplevat' stihotvoreniye o sovesti. <p> V obschem, ne perenosite v luch'shem sluchaye svoyu obidu na shestidesiatnikov, v hudshem sluchaye - vipolneniye zakaza vlasti na ocherednoy peresmotr istorii na bumagu, promolchite, and etim Vi toch'no uvelichiti kolichestvo dobra and krasoti v okrujayuschem nas mire.

228582  2001-04-20 14:41:15
Елена
- Уважаемый qwerty, это тот Приставкин. Мало того, это тот Окуджава, тот Бродский и так далее. Дело здесь совсем не в литературных вкусах. Я и сама стихи Евтушенко не люблю, за исключением нескольких, и не уважаю его как человека. Можно понимать или не понимать, любить или не любить стихи Окуджавы или Бродского. Но это "эссе" - не критика. Это больше всего напоминает по стилю идейную проработку в советских газетах конца 60х годов и позже. Вы не читали отзывы того времени о литературных вечерах, на которых выступали молодые тогда поэты и авторы песен? Окуджава, Высоцкий, Бродский, многие, упомянутые в "эссе" и другие, не удостоившиеся этой "чести". Та же искренняя ненависть с запахом помоев, с шовинистическим оттенком, те же указания, как именно следует любить Родину. Мне стыдно, что в моем народе есть такие представители. Впрочем, как я уже говорила, автора можно только пожалеть - явно этот бред носит медицинский характер. Так что напрасно Nik защищает Окуджаву, светлая ему память. Грязь не прилипает к таким именам, они уже бесконечно выше. С такими людьми, как автор "эссе", нельзя дискутировать, от них можно только держаться подальше. Мне только неясно, почему этот бред опубликован в "Переплете", значит ли это, что редакция разделяет или хотя бы уважает точку зрения Сычевой. Если так, боюсь, что мне придется проститься с вами. Спасибо за компанию.

228586  2001-04-20 15:32:19
А.Мещекский
- "...Еше ни один человек отсюда не ушел навсегда..."<br> Полноте, дорогой ВМ, полноте. Вы разве отслеживаете по адресам?

228588  2001-04-20 15:54:12
ВМ
- Нику! <P>Да, поговорим... <P>Но я повторяю свой вопрос: откуда берется эта боль, и, как следствие, несправедливые перехлесты? Вы опять говорите об именах. НЕИНТЕРЕСНО! Елена, так та вот про страдания в советскую эпоху. А знает ли она Бородина, который сел лет за пять до Бродского? Врядли. А почему?

228590  2001-04-20 16:26:36
Читатель
- Однако это всё же не идейная проработка, публикуется не в советской газете, и время сегодня совсем иное. Всё это значит, что не нужно строить баррикад, а проститься бы нужно со своей нетерпимостью советской к чужому мнению. У Сычёвой такое мнение. Каждый здесь волен его разделить или не разделять, высказывая при этом своё. Но мавзолеев, действительно, не должно больше быть, тогда не будет и "плясок на костях".Окуджава не был православным человеком - и писал о такой, о православной России, даже очень зло (читайте его последнее интервью в "Континенте"). Ну, не был - только это нелепо обличать, поскольку он этого не скрывал. Он мог быть к тому же мусульманином, иудеем, католиком, буддистом - кем, однако, тоже не был. Но, значит, заслужил обличение от представителей всех религиозных конфессий на земле? Абсурд. Говорить можно только по сути того, как он лично высказывался о православной церкви... Да только вот найдётся хоть один человек на земле для которого бы Окуджава в прямом смысле стал после этого Богом? Нет таких людей, так и не о чём писать: Окуджава умер - а Бог нет. Далее... Прославлял Арбат как отечество, но не прославлял родину. Однако Арбат не противопоставлял родине, да и не мог, потому что эта московская улочка была её частью. Далее... Пел унылые песни о войне. Но это главное, что не понимает Сычёва. Казакам в походах запрещалось петь унылые песни, вплоть до наказания, потому что шли на смерть. Умирать легче под марши и гимны. А жить после войны тем, кто её прошёл, легче под песни печальные. Такова душа человеческая. Поэтому лучшие героические песни о войне написаны теми, кто не воевал: им-то уж точно не было страшно в окопах. А лучшие лирические теми, кто воевал. У Твардовского, которого автор статьи противопоставляет Окуджаве, были ещё более "упаднические" cтихи о войне, чего стоит "Я погиб подо Ржевом"... Но он же на самой войне написал "Василий Тёркина". Окуджава также написал свою героическую песню, по-моему, великую: "Нас ждёт огонь смертельный, но всё ж бессилен он... " О ней Сычёва не пишет - просто забывает вспомнить, увлечённая правильностью своих мыслей. А что правильное? Страшно становиться после войны, при этом даже людям мужественным, которые на войне не боялись - вот правда. Последнее... По мысли Сычёвой создавать и охранять красоту нужно поэту как бы в одном лице, да ещё и в одних стихах. Это мысль, а не донос. Сычёва сама пишет стихи. Она её для себя или выстрадала в жизни, или взлелеяла в мечтах, но без сомнения со всей искренностью. Но если так: иди и делай это в собственных стихах, а не обличай отсутствие чего-то для тебя так вот важного в чужих. Поэту нельзя искать фальшь в стихах другого поэта - об этом я уже писал. Прежде всего потому, что не в каких стихах, по-моему, фальши не бывает. Стихи поэтому не бывают даже графоманскими. Это музыки души, пусть самой примитивной или запутавшейся - а значит уже нечто подлинное, настоящее. Странно, когда поэт этого не понимает. Наверное, такой-то человек, хоть и кажется себе поэтом, далёк от поэзии, глух к ней.

228591  2001-04-20 16:30:04
ВМ
- До свидания, Елена! <P>Все-таки пытаться услышать и понять, а не ответить тем же - это самое сложное для нас всех. <P>Может быть непримиримые протвиники встретятся когда-нибудь здесь: <P><img src="/lenta/images/mini_kuvshin.jpg">

228592  2001-04-20 16:50:53
Мария К.
- Cмешались вместе цели, средства... Ах ну право же... Ну нельзя же так... Ну нельзя проповедуя любовь, заявлять, что только возраст опонента мешает назвать его продажной тварью... Нельзя воспевать одних за счет смешивания с грязью других... И нельзя в конце концов уверять, что любовь к Богу следует из любви к родине, и что всякий образ богообразен... Ну почему наша патриотическая публицистика никак не научится этим трем нехитрым правилам и все норовит народить перлы типа "я русский - значит я православный" и воспевая "великий и могучий" так и норовит скатится в площадную брань...<P> Из принципиальных несогласий - НЕЛЬЗЯ обвинять неверующего в страхе смерти, для него это нормально, человек заглянувший в бездну и не увидевший в ней Бога ДОЛЖЕН трепетать - это нормально, иначе небытие притянет его. Читайте "Бесов", Кириллов, Ставрогин - вот они неверующие и небоящиеся. Страх смерти - тень страха Божия. И посему даже как-то неловко напоминать, что противопоставляя "правильное" есенинское отношение к смерти, "неправильному" отношению Евтушенко, автор замалчивает тему самоубийства первого... Отчего же "правильный" так бесстрашно пошел на мертный грех?.. Отчего другие "правильные" охотно шли на дуэли?... "Нету праведных ни одного" - вот истина. Нет, у человека права делить окружающих поименно на "беленьких" и "черненьких" и никакая боль этого права не дает. "Блаженны милостивые"...

228636  2001-04-20 22:45:01
А.Мещекский
- Вспомнилось отчего-то по прочтении.<br> Есть у меня дурная привычка - работать под бубнящий телевизор. И вот, несколько лет назад, в тот период нашей истории, который называют по-разному, но в основном - перестройкой, слушаю этак краем уха беседу. Разговаривают трое - ведущий (к сожалению, забыл, кто именно. Лицо вижу, а имя - вылетело), Илья Глазунов, и певица - исполнительница сильно модернизированных русских народных (и не очень) песен.<br> Говорили в то веселое время охотно и много, главным образом о судьбах России, и беседа та не была исключением. Спорили в основном ведущий и художник (что мне, кстати, нравится в Глазунове - это его умение разговаривать предельно корректно). Певица же участвовала преимущественно на уровне реплик.<br> В некий момент, когда ведущий в очередной раз не согласился с Глазуновым, дама сочла нужным объяснить, отчего это: "Это потому, что вы не русский человек".<br> Ведущий поперхнулся. И, видимо от растерянности, начал оправдываться - да как же так? И отец, и мать, и деды-бабки, и родом-то я вот откуда...<br> Тщетно. Певица, заливаясь не украшающим ее злым смехом, повторяла: "А вот не настоящий русский! Не русский вы! Уж я-то вижу..."<br> В конце концов, умница Глазунов справился с минутной оторопью и мягко увел беседу в сторону. А я отложил в сторону работу и некоторое время тосковал. Почувствовалась мне в будущем страна, в которой большую силу наберут люди, умеющие по глазам определять, достаточно ли я русский. Патриот ли. Люблю ли я Россию, и вполне ли правильно я это делаю.<br> Еще раз повторюсь - вспомнилось без особой логики. Память вещь смутная. Просто, когда читал статью, иногда - тихонечко так - слышался смех певицы...

228641  2001-04-21 01:13:34
Луиш ду Камоэнш
- Лидии Сычёвой: "Не мне судить Евгения Евтушенко". Не Вам и не мне судить Евтушенко. Но Вы более чем вправе судить его опусы. Мир полон бездарности - признанной или непризнанной. Великий пианист и дирижер Владимир Ашкенази в ответ на вопрос интервью недавно ответил: "Я не пишу музыку. Зачем засорять мир бездарными произведениями..." Евтушенки и вознесенские, увы, этого не понимают. Их самих улучшить никак нельзя. Их произведения улучшит только гениальное изобретения западной цивилизации - шредер.

228649  2001-04-21 04:46:01
Андрей
- Уважаемый ВМ! Ваше "агрессивно замалчивают" здорово напоминает "злобно перевела мне 100 долларов" из "Тропика Рака". После Хемингуэя писать в парижском кафе смешно, а после Генри Миллера невозможно, так и нам не перещеголять канувших в Лету парторгов по способности выявлять взяточников, мздоимцев, родственные связи на службе, тайных масонов и прочих врагов народа , а также весьма ретивых дам готовых "ПОРВАТЬ ЗА КРАСОТУ" <br>Не отрешившись от этого мира другого мира не понять.

228659  2001-04-21 13:04:29
ВМ
- Уважаемый Андрей! <P>Нас постоянно подводит нежелание встать на чужую точку зрения. Мне жаль этих "патриотов". Они абсолютно искренны. Именно эти люди будут погибать первыми случись какая заворуха. Дайте им высказаться и они сделают следующий шаг: увидят свое высказывание со стороны и многое передумают. Я и дальше буду предоставлять слово тем, кто нем. Не по своей вине. В них есть настоящая боль и чувство. Чего нет у более удачливых информационных акул. Отрицать же мои слова насчет "замалчивания" неумно. Я готов с цифрами доказать любому, понимающему в статистике и доверительных интервалах оппоненту, что случайным это "замалчивание" быть не может. В термодинамике есть такое утверждение - в пустой комнате с некоторой вероятностью все атомы и молекулы могут собраться в одной из половинок. Но вероятность этого так мала, что мы никогда этого не увидим. Так вот, нечто подобное происходит в информационной сфере. Вероятность ошибочности моего утверждения примерно та же! Ведь я, извиняюсь, доктор физмат-наук и кое-что понимаю в надуманных и настоящих закономерностях.

228665  2001-04-21 15:15:27
mpt
- >>Мы, конечно тут страшные ханжи и почвенники, <br><br> :))))) - Разве я это говорила? А вообще-то я сама - страшная почвенница и все такое. Просто я еще иногда... за рулем, непроизвольно... матом, короче, иногда выражаюсь. <br><br>>>но как никто другой любим свежее человеское слово. <br><br> Я знаю, что любите, и это делает Ваш очень серьезный сайт симпатичным для меня. <br><br> Насчет статьи Сычевой - я вообще-то, ну как бы сказать, скорее сочувствую тому, что она говорит. Просто такие (эмоциональные) высказывания, наверно, надо делать с более сильных позиций. Мне кажется, ей не очень хватает опыта - литературного, критического, языкового... <br><br> Но я не думаю, что есть какой-то заговор и замалчивание. Дело в том, что в искусстве происходят общие тенденции, и творчество вообще задвигается на задний план. Вот, говорят, станковой живописи больше нет, так что все лепят видеоинсталляции. Мы однажды во Франкфурте попали на одну презентацию видеоинсталляции для прессы... я помню, как польские журналисты втихаря страшно хохмили над ней, доводя меня до колик, а потом путем каких-то интриг заставили подойти к художнику и взять автограф - так было неудобно... на Западе больше не преподают рисунок в худ. училищах - денег нет. Это чьи-то происки? - У меня есть статья (прошу прощения, что опять вот ссылаюсь на другой ресурс) - http://gondola.zamok.net/012/12mpt.html - ну я все проще вижу, по Марксу, как в школе учили :) <br><br> Грубо говоря, в условиях почти полного отсутствия спроса инвестиции в искусство могут идти только через агентов, посредников, кураторов, которые их и выбивают, делая пиар. Соответственно, их роль (а не художника) и становится главная. Соответственно, их вкус и навязывается немногочисленному потребителю - и это объективно не может быть иначе.

228667  2001-04-21 15:32:23
ВМ
- В точности об этом я и говорю, уважаемая mpt. Просто Вы не делаете следующего шага. <P> А насчет заборных слов, я уже приводил из дневников Достоевского, когда он на Невском пожурил мужиков за матерщину, а те ему: "Ну а сам то ты что ругаешься...". Если серьезно, настоящий живой во всех смыслах человек старается вести себя именно прилично. Ведь известно, кто петушится - у кого не все в порядке... <P>Ведь в том и состоит ирония судьбы, что все эти яркевичи и сорокины и прочие известные литературные заборы и есть настоящие пуритане. Но до этого надо бы дойти. <P> Ну да ладно.

228672  2001-04-21 23:59:08
Прохожий
- Очень наивно, по-дамски. Поэзия - это поэзия. Все. Нельзя сопоставлять Кушнеров-Вознесенских-Рождественских-Евтушенко (вот уж мерзость) с Бродским и Окуджавой. Последние - поэты, большие поэты (нравятся они нам или нет).

228676  2001-04-22 00:50:59
Yuli
- Пока прохожий прохаживался, мода на Бродского прошла. Следует быть более внимательным.<br> Что касается Булата Окуджавы, то был он средним поэтом. Мне приходилось с ним встречаться, и всегда создавалось впечатление, что он немного стесняется своих виршей. Романтический прозаик Окуджава несомненно выше Окуджавы - поэта.<br><br> "И пока еще жива<br> Роза красная в бутылке<br> Надо выплеснуть слова <br> Что давно лежат в копилке"<br><br> Что бы мы не говорили сегодня об Окуджаве, Евтушенко, Возненсенском, у каждого из них есть строчки, которые мы помним. Это наши друзья, а талант в обращении со словами - это далеко не все, что делает человека поэтом. Мы давно простили им все грехи, а они нам, мы понималу друг друга мы жили в одном времени.<br><br> "В апреле сумерки нерезки<br> И солнце, заходя за лес,<br> Как бы серебряною рельсой<br> Зажжет у пахоты обрез.<br><br> Всего минуту, как, истая,<br> Продлится вечная краса,<br> Но каждый вечер приезжаю<br> Смотреть, как гаснет полоса..."<br><br> Строчка из этого стихотворения Вознесенского может посетить вас за минуту до ухода в мир иной.<br> Ни одной строчки Бродского в это крайнее время вам не вспомнится и его ремесло обращения со словами не коснется вашей руки с последним приветом - до этого Бродский подняться не сумел.

228684  2001-04-22 16:35:27
Андрей
- Уважаемый ВМ! То, что про кого-то молчат может быть обусловлено множеством причин- не знают, не помнят, не любят, не модно и ,уж совсем примитивно, не платят за подобные публикации. И термодинамика здесь ни причем. Полагаю, что при наличии необходимых связей и минимального финансирования на "КУЛЬТУРУ" можно пристроить материал о тех кого" агрессивно замалчивают". Здесь практика критерий истины.<br> Второй аспект этой проблемы - на РП можно не замалчивать о несправедливо забытых литераторах, или кто-то запрещает о них говорить?<br> Деление же окружающей среды на два мира и три класса и подклассок в виде прослойки мы уже проехали, как скажет Юлий, надо быть внимательней, мода прошла.

228696  2001-04-23 01:04:03
А.Мещекский
- Уважаемый ВМ! Позвольте напомнить некое правило: ╚Не надо бороться за чистоту, надо подметать улицы╩.<br> У вас в руках мощный инструмент ваш журнал. В ваших силах заполнить молекулами образовавшуюся пустоту хотя бы частично. Мне кажется, это более действенно, нежели унылый бубнеж про непременные происки.<br> Посвятите отдельные страницы незаслуженно забытым и ежедневно забываемым поэтам. Боюсь, что этот список уже нельзя ограничить только именами, упомянутыми Л.Сычевой.

228700  2001-04-23 02:18:34
AVD
- Уважаемый Юлий Борисович,<br> я хоть и не считаю И.Бродского выдающимся поэтом, тем не менее на мой вкус в тот час, о котором вы говорите могли бы придти в голову эти строчки:<P> <i> Ни страны, ни погоста не хочу выбирать<br> На Васильевский остров я приду умирать...</i>

228709  2001-04-23 12:55:47
Yuli
- Уважаемый АВД! Ритм приведенных Вами строчек Бродского, напоминающий ближневосточные молитвы, чужд моему русскому уху. Мне кажется, что тенденция к "подвыванию", не очень свойственная русской поэзии, особенно распространилась в советское время. Было бы интересно провести соответствуюший специальный анализ.<br> С другой стороны, стремление умереть в том месте, где и родился, не только человечно, но и глубже - оно биологично, что и объясняет внепоэтическую силу этих сторчек.

228715  2001-04-23 14:20:06
А.Мещекский
- AVD<br> Кто-то кажется, мой покойный тесть, - рассказывал, что в годы войны нередко сгорающие в своих самолетах летчики молодые, бесшабашные парни, убежденные коммунисты, -последний предсмертный крик свой направляли к Богу.<br> Господи, прими душу мою с миром. Думаю, те же слова прошепчем и мы в свою смертную минуту, в робкой надежде, что искренность этой мольбы перевесит на неведомых весах годы безверия и греха.<p> Но я не об этом. Вы упомянули Бродского. Это для меня в какой-то степени больная тема. Его стихи нравятся многим моим знакомым, к литературному вкусу и мнению которых я отношусь с уважением, и отчего-то не нравятся мне. Я положил себе выбрать как-нибудь не столько свободное, сколько спокойное время и попытаться вникнуть в его стихи. Любопытно вот что: когда я прошу друзей процитировать, что конкретно им нравится, звучат, как правило, именно строки про Васильевский остров. Или если выпало в империи родиться. <br>Хочу попросить Вас - если еще что-то из Бродского Вам нравится, дайте знать, что именно. Прочитаю тогда в первую очередь.

228716  2001-04-23 14:20:18
AVD
- Юлий Борисович,<br> спасибо. Не очень понял, почему ритм напоминает ближневосточные молитвы. А ритм стихотворения "Девушка пела в церковном хоре" вашему уху не чужд? Ведь, в отличие от Бродского, вряд ли Александра Александровича можно считать <i>не русским</i> поэтом. Сравните ритм:<P> <i>Ни страны ни погоста не хочу выбирать<P> И всем казалось, что радость будет... </i> и т.д.<P> Или это мне медведь на ухо наступил?<P> Не в тему. Вы с Харитоном знакомы на были? Ваше имя-отчество вызывает непроизвольные ассоциации.

228720  2001-04-23 14:46:57
AVD
- Уважаемы А.Мещекский!<br> Я тоже думаю, что в мой смертный час мысли мои будут обращены к Господу. Я просто счёл возможным воспользоваться формулировкой Ю.Б. Говорили мы не осмерти, а о стихах. Так что прошу прощения, если задел вас.<br> Интересно, что и в том, что касается Бродского, у нас, по-видимому, нет разногласий. Когда Бродский умер, была волна публикаций в разных журналах. Насколько я понимаю, в основном это были его поздние стихи. До этого я стихов Бродского не читал (процитированные строчки мне запали в душу задолго до этого). И вот тогда я попробовал читать его стихи и обнаружил, что они мне не нравятся. Для себя я решил, что надо будет попробовать найти и почитать его ранние стихи, но руки так и не дошли.<br> Так что извините, но помочь ничем не могу... :(

228725  2001-04-23 15:54:55
MA A.Meschekskomu
- Pochitayte, dorogoy Meschekskiy "Osenniy krik yasreba"(1975)u Brodskogo. Tol'ko radi Boga ne nastraivaytes' na to, chtobi potom ispolnyat' etu pesenku pod gitaru ili bayan. Ne vse to, chto tak neprivichno nashemu sluhu, na samom dele ploho.

228729  2001-04-23 16:54:07
Yuli
- Для АВД. Ритм стихотворения "Девушка пела..." мне чужд. Но "Ты помнишь, в нашей бухте сонной..." мне нравится. Блок был многогранен. Там , где речь идет о таких тонких вещах, как ритм, эмоциональный рисунок, трудно быть беспристрастным судьей, да и надо ли? Достаточно сравнить свои ощущения с ощущениями другого человека, это уже интересно. Что касается совпадения, Вами замеченного, то для меня оно оказалось в некотором роде судьбоносным. Жизнь иногда позволяет себе такого рода незамысловатые шутки.

228826  2001-04-26 11:40:27
Kot q
-

228827  2001-04-26 11:43:03
-

228835  2001-04-26 16:15:03
-

292030  2010-02-27 23:35:10
Сан
- Валентин Сорокин. Живое слово на видео: http://www.youtube.com/watch?v=V2lGl90XE2Y

Русский переплет



Aport Ranker


Rambler's Top100