О РОЛИ БОЛЬШИНСТВА В ОБЩЕСТВЕ

В разных слоях общества понятия большинства и меньшинства несут различную эмоциональную (оценочную?) окраску. Разные люди по-разному эти понятия формулируют. Наконец, одни целиком посвятили себя вопросу большинства и меньшинства, а другие и вовсе не видят здесь никакого вопроса. Но при этом едва ли кто-то из думающих людей станет отрицать тот факт, что подобного рода деление общества не является искусственным, возникло не случайно и исполняет в повседневной жизни человечества некоторую функцию. Сложность состоит лишь в том, чтобы уметь выявить границу между истинным большинством и истинным меньшинством, подбирая верные критерии оценки человеческих суждений и делая различие между реальным (т.е. очень сложным) положением вещей и выводами популярного социологического псевдоанализа, в основном поставленного на службу СМИ.

Ценность работы официальной социологии страдает от того, что ей навязана прогностическая функция в самом незатейливом прочтении: кто победит на выборах и т.д. Приученная к решению простых задач, она пользуется соответствующими методами - опросами, "коэффициент полезного действия" которых стремится к нулю. Ближайший пример: победа Ельцина на выборах президента в июле 1996 при рейтинге в феврале-марте 3 процента (еще в мае-июне можно было увидеть в газетах заголовки: "Во втором туре мы окажемся перед выбором между Зюгановым и Жириновским").

Опросы не выполнили ни одной задачи из тех, которые перед ними определенно можно было поставить: не предсказали исход грядущих выборов и не определили характер большинства в обществе, то есть той силы, которая в условиях демократии способна привести к власти определенное лицо. Говоря упрощенно, истинным большинством в данной ситуации были не те, кто поддерживал Зюганова (в марте) или Ельцина (в июле), а те, кому была свойственна особая модель поведения, особые свойства личной позиции: весной они были рассеяны по электоратам Лебедя, Жириновского и Явлинского, а уже летом, обработанные умелой рекламой, устрашениями и посулами, они проголосовали за Ельцина - как в первом, так и во втором турах. А в истинном меньшинстве остались наоборот те, кто проявил твердость и верность однажды принятому решению - часть голосовавших в первом туре за Зюганова и, как ни парадоксально, те самые 3 процента - первоначальный электорат Б.Н. Вот такие данные уже можно использовать в прогнозах, предполагая, что на следующих выборах победу одержит тот, кто предложит наиболее умелую рекламу, наиболее реалистичные обещания (что не означает их последующей реализации), наиболее удачное (энергичное) запугивание.

Этот пример безыскусен, но даже он хорошо показывает, что для выявления истинного большинства, которое обычно бывает скрытым, нельзя пользоваться такими методами как опрос и вообще любого рода одномоментный "замер" общественного мнения. Потому что как раз общественное мнение не является решающим фактором для прогноза. Это легко понять на бытовом уровне: мы высказываем вслух совершенно различные суждения на одну и ту же тему (вплоть до противоположных) в зависимости от обстоятельств, но в глубине себя придерживаемся совершенно отчетливого механизма поведения (даже если он неосознанный), который может измениться только при условии тяжелых структурных перемен в личности. Согласитесь, что вскрыть эту самую модель поведения - дело чрезвычайной трудности. Потому мы убеждены, что для определения границы между меньшинством и большинством и для формулировки основных закономерностей, сопровождающих эти два понятия, необходим тщательный и глубокий анализ столетий истории человечества, а не какие-то сомнительные предприятия вроде опросов, не способных решить даже сиюминутные задачи.

Но стоит ли проблема большинства и меньшинства всех расточаемых нами слов? Поставлена она природой или, может быть, самим человеком и ее появление обусловлено самолюбием горстки интеллектуалов? Основываясь уже на одном том, что тема эта в самых неожиданных и разнообразных формах регулярно возникает перед людьми с момента их объединения в сколько-нибудь значительные сообщества, можно заключить, что она едва ли рождена в пробирке. Однако рассудим рационально.

"Большинство" и "меньшинство" -- это не тайные сообщества, у которых есть ритуал посвящения, символика и списки участников. Не существует никакого общественного объединения, которое открыто именовало или хотя бы полагало себя "большинством" или "меньшинством". Но при этом каждый человек, имеющий достаточный потенциал для отправления своей социальной функции, от самого рождения наделен рядом неизменных данных, констант, которые определяют характер его поведения в обществе и, как производное, его образ мыслей. Поведение индивидуума в обществе, на наш взгляд, -- такая же личностная характеристика, как отпечатки пальцев: возможно, не столь эксклюзивная, но уж во всяком случае абсолютно защищенная от фальсификации. В ней нет ни тени искусственности, что очень важно, поскольку именно наблюдая за поведением человека, мы определяем его принадлежность к большинству или меньшинству в обществе. В основе модели поведения лежат биологические механизмы. Если воспитание и играет здесь какую-то роль, то это роль как бы вооружающая: перед нами есть уже целостный человек, но результат его будущей деятельности зависит во многом от того, что мы дадим ему в руки - ружье, штык, просто палку или вовсе ничего.

Впрочем, насчет воспитания вопрос спорный. Безусловно мы можем принять только одно: каждый дееспособный человек от рождения принадлежит к меньшинству или большинству своих собратьев. Невозможно, чтобы такое всеобъемлющее разделение общности людей производилось без умысла и не несло на себе никакой функции. По многим явным признакам мы видим, что общество - колоссальный механизм, действующий согласно законам, которые поддаются формулированию. Было бы странно предполагать, что какой-то элемент механизма на протяжении всей его истории сохранял себя, не имея при этом никакого практического смысла. Изыскание и формулирование функции большинства-меньшинства в социуме, по нашему убеждению, есть лишь дело техники.

<1996>

Проголосуйте за это произведение