Вопрос есть, по крайней мере, половина ответа. Вопрос, заданный в утвердительной форме, не только уже содержит в себе ответ, но еще обычно его навязывает: вариант максимум один. Давая тему "Художественный мир Тютчева", автор ее заранее готовит своего адресата к мысли, что мир этот ему (адресату) вполне доступен. Иными словами - предлагает поместить под заглавием несколько развернутый его вариант. Такой подход к теме возможен лишь в том случае, если предмет ее осязаем, очевиден для пишущего. То есть, не в случае Тютчева. Бесспорно, однако, что некоторая часть тютчевского мира для нас ощутима. Это, что было признано окончательным, а потому - записано: след, оставленный во Вселенной "художественным миром Тютчева". Не обладая навыками профессионального следователя, я зафиксирую здесь лишь то, что с точностью смогу установить по этому не слишком ясному оттиску.

Возможность видеть непостижимую вечность в постигнутой, как нам кажется, секунде, признанная Блейком, поможет мне и теперь. Во всяком случае, способность Тютчева изъясняться предельно кратко, в то же время создавая впечатление абсолютной законченности, -- едва ли не важнейшая из черт того самого оттиска. Демонстрируя эту способность, я приведу две из его (Тютчева) стихотворных фраз:

Природа - сфинкс. И тем она верней

Своим искусом губит человека,

Что, может статься, никакой от века

Загадки нет и не было у ней.

и -

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать,

В Россию можно только верить.

Несомненное совершенство этих стихотворений и реакция "широкого круга читателей", усмотревшего по крайней мере в одном из них замочную скважину для себя, - все это показывает, насколько огромен мир Тютчева и насколько герметично он закрыт от прочих. Огромен - потому что лишь колоссальный дух способен создавать свои автопортреты, пользуясь не прямой, а обратной пропорцией; с другой стороны - потому что стихотворные монолиты подобного рода всегда имеют на себе отпечаток великого душевного усилия (рискну привести в пример Мацуо Бас л , который работал над одним из хокку более десяти лет). Закрыт же - потому что всякая оголтелая любовь масс, к чему и к кому бы она ни обращалась, основана на непонимании почти такого же масштаба, какой имеет и она сама, и лучше всего это выразилось в ответном чувстве "широкого круга" на четверостишия Тютчева.

Итак, мне ясны хотя бы размеры. Но приблизившись к своей цели, я и отдалился от нее. Осознание закупоренности, обособленности чего-либо (а "художественного мира" особенно!) с одной стороны - не позволяет идти далее внешних описаний, а с другой - заставляет восприятие быть целостным. Однако я все же совершу дерзкую попытку проникновения внутрь: скажу о практическом отсутствии персонажей у Тютчева. Для философской позиции это - единственно честная и приемлемая позиция, ибо у использующего героев всегда остается лазейка, возможность отнести слабость аргументации, реплики, жеста на счет "действующего лица".

Что, разумеется, невозможно для поэта, единственный персонаж которого - его "художественный мир". Он сам, иными словами.

<1995>

Проголосуйте за это произведение