17.09.2005
10:25

Каждая новая книжка детского поэта из Баварии Надежды Рунде поражает своими поэтическим открытиями

13.05.2005
15:05

ГРЕХИ НАШИ (размышления после прочтения романа П. Алешкина ╚Беглецы╩)

10.03.2005
11:12

ОГРЫЗАЮСЬ.

02.03.2005
18:51

Рецензия на спектакль ╚Дискуссионный клуб ╚Русского переплета╩

20.01.2005
15:15

╚РУСОФОБИЯ╩ ПО И. ШАФАРЕВИЧУ или ЧТО ПОРАЗИЛО МЕНЯ В СТАТЬЕ

21.12.2004
13:58

РЕВОЛЮЦИЯ СТУКАЧЕЙ

08.12.2004
12:09

Тезисы к Манифесту 17 писателей-реалистов бывшего Советского Союза, озабоченных создавшимся положением на литературном пространстве художественных произведений на русском языке

30.11.2004
11:15

Ответ на Антиманифест

24.11.2004
11:27

"Судьба √ российский немец"

24.11.2004
11:19

Впечатления о международной книжной ярмарке во Франкфурте в 2004 году

03.11.2004
18:29

Роман о Золушке в штанах

28.09.2004
11:01

БЕСПЛАТЫНЙ СЫР БЫВАЕТ ТОЛЬКО В МЫШЕЛОВКЕ ИЛИ ПИСАТЕЛЬ-ЭМИГРАНТ И ЕГО ГОНОРАРЫ

12.08.2004
12:32

О ЛОЖКЕ ДЁГТЯ, КОТОРАЯ СЛАЩЕ МЁДА

27.07.2004
17:59

Ряд мыслей, возникших у гражданина Германии при прочтении произведений сибирского писателя

23.06.2004
12:35

Ответ Дворцову

Большое спасибо за искренность и как за хвалу, так и за хулу по поводу первой книги ⌠Измена■ моего романа ⌠Великая смута■. Выход статьи в таком виде мне был приятен, ибо это была первая реакция русского коллеги на мой труд, остальные рецензии были написаны в оценке отдельных глав, опубликованных в других государствах. Хотя ваша статья может и сломать мои взаимоотношения с рядом издательств, которые видят эту книгу несколько иначе, чем вы.

 

Насчет образа народа┘ Мне казалось, что глава ⌠Поруха■ - как раз об этом. Но, вполне возможно, что я ошибаюсь. В принципе ⌠молчащего народа■ я не хотел показывать как раз-таки по причине хорошего знания материалов того времени и основательного изучения летописей. Особенно интересны были для меня работы известного историка конца 19-начала 20 века Любомирова, который был по профессии как раз историком церкви, а историей смуты и новгородского ополчения занимался основательно всю жизнь. А также он был историком, специализирующимся на тайнах начала царствования Романовых. Сейчас найти его работы архитрудно, не издавали их с 1937 года, но в случае вашего интереса к этой теме я бы посоветовал с ними познакомиться. Вы убедитесь, что большинство тайн исторических зиждется как раз на неправильном мнении о восприятии обыденного сознания людей 17 века. Если анализировать события, поступки и слова людей того времени сугубо практическими категориями циников 20 века, то никаких тайн в истории смуты нет (смерть цареныша Димитрия, смерть Годунова, свержение и насильственное пострижение Шуйского и так далее) √ все объясняется банальнейшим образом, как причины ссор в коммунальной квартире.

 

Немецкий романтизм слишком сильно повлиял на самосознание русской интеллигенции в периоды правлений Николая Первого и Леонида Первого √ именно они создали невероятное число стереотипов сознания о характере мышления своих предков, оторванные от реальной жизни. Религиозность людей 17 века и скрупулезное следование ими христианской догматике сильно преувеличена в нашем сознании, воспитанном на чтении классической русской литературы. Нынешние американцы таскаются в молитвенные дома баптистов, жертвуют на что-то доброе в коммерческой надежде получить прощение за грехи, а потом спокойно посылают своих детей на бойню убивать и умирать (в прошлом веке США совершали 53 агрессии на территории других стран, а этом уже в Ираке торчат, в Афганистане, а веку-то от роду всего четыре года). Исполнять обряды и быть христианином √ вещи абсолютно разные. Перечитайте книгу ⌠Левит■ внимательно √ это книга о том, что есть форма выражения своей веры в Бога и что есть сама вера, как таковая. Между ними не было испокон веков мира.

 

Люди 17 века были такими же, как и мы. Я принимаю, к примеру, вашу искреннюю православную веру, как норму вашего бытия, но для вас тяжело признать за мной право на атеизм. Отсюда √ резкость ряда суждений. И именно эта резкость мне более всего по душе, ибо, как всякий атеист, я существую в сомнениях, а ваша резкость заставляет меня напрягать как раз те извилины, которые за ненадобностью дремали. Так, например, ваше понимание музыки Прокофьева для меня несколько внове. Я должен осмыслить этот нюанс. Если признаться, то я, работая над хроникой Великой Смуты, держал в голове И. Баха, его ⌠Откровение св. Матфея■ - одно из моих любимейших музыкальных произведений. Хотя, признаюсь, в музыке я слабоват, если не сказать, что совсем профан.

 

Моей жене ваша статья понравилась как раз тем, что вы вначале меня расхвалили, как мастера слова. Она все время удивлялась, почему это меня в критических статьях ругают за мой максимализм, но никто не хочет сказать доброе слово о моей стилистике. Она даже заметила, что вы противоречите себе, говоря, что в книге нет русского народа, как такового, а при этом утверждаете, что там большое число деталей из жизни и быта как раз народного. Раньше она меня ругала за обилие этнографического материала.

 

Я же в оправдание могу сказать, что первая книга огромного в 9 томов исторического романа ставила перед собой задачу вполне конкретную √ ЗАПЕВА (так, впрочем, и назывался он еще года два назад, но потом я все-таки вернулся к слову ⌠Измена■), в котором должна выявиться сущность сил, столкнувшихся на полигоне Великой Смуты. Прочитавший ⌠Измену■ еще в рукописи в одном из московских издательств в 1996 году московский писатель Г. Караваев написал статью, которую назвал: ⌠Исторический роман, как зеркало современной действительности■. То есть он, как и вы, обнаружил побудительную причину появления этого романа, над которым я хоть и работал 28 лет, но мог это тянуть волынку еще не один год. А ругал он меня как раз за излишнюю народность и даже площадность романа, ибо слишком много в хронике персонажей из низов и слишком недееспособные люди верхов, слишком, по его мнению, ожидаема смута и слишком просто объяснено все ранее спорное. То есть написано все точь-в-точь по нелюбимому вам В. Ленину.

 

Масса историков (в том числе и весьма именитых) читало этот том в рукописи, но сугубо положительно отозвался лишь академик Пащенко. Остальные √ а их было более десяти √ посчитали необходимым, похвалив слегка за динамику сюжета, обвинить в той или иной научной ереси. Никто не дал мне права видеть историю моей страны такой, какой я ее сам вижу. Этот феномен мне показался тем более любопытным, что сам я за более чем четверть века работы над хроникой много раз менял концепцию романа и по-разному подходил к объяснению тех или иных процессов, происходивших в стране во время смуты. Особенно это касалось личностей царей Бориса Годунова и Василия Шуйского. Фигуры эти, выглядящие антагонистичными во всех документах той эпохи, во всех исследованиях историков самых различных школ, оказались при ближайшем рассмотрении весьма сходными √ и как раз-таки тем, что они были единственными ⌠добрыми царями■ в период от Ивана Грозного до Михаила Романова, а может и в течение всего периода самодержавия на Руси. Михаил Федорович тоже, кстати, был весьма добр по существу, но согласился на веление бояр повесить пятилетнего сына тушинского вора, а потому уже и не доброго.

 

Тема права государя на доброту и благородство большая, она протянута мною через все повествование ненавязчиво, потому может оказаться потерянной для многих из читателей. Однако вам, как писателю и драматургу, который, надеюсь, прочитает когда-нибудь роман до конца, будет ясно, что называть Русь святой в период измены и развала нравственных ценностей, который приурочен к последним годам царствования Бориса Годунова, кощунственно. Хотя бы потому, что и вы, и я были свидетелями массового психоза наших сограждан в период развала СССР, то есть мы знаем истинную цену нравственных качеств толпы, именуемой устами политиков народом. То есть в ⌠Измене■ была поставлена задача как раз та, которую вы признали за неспособность мою решать задачи, которые видятся более главными вам.

 

В первом томе романа нет и не может быть Руси святой по той лишь причине, что бывают в истории Руси моменты, когда искушение Дьяволово полонит разум миллионов, а народ превращается из стада с добрыми пастырями в ⌠чудище обло, стозево┘■ √ это и есть вершина Смуты. Моменту этому предшествует распад общества на кучу индивидуумов, мнящих себя превыше окружающих и даже самого Бога. Об этом и написана первая книга романа ⌠Великая смута■ - и потому-то ваши удары бьют не по роману и моему самолюбию, а в поддан ему, потому-то я вдвойне благодарен вам за отзыв, хотя иные прочитавшие его посчитали вас человеком, настроенным ко мне предвзято.

 

Следующая книга хроники называется ⌠Именем царя Димитрия■ и посвящена всего лишь году с небольшим жизни Руси, которую я выделяю в отдельный период только потому, что в тот год народ русский грешил всей стаей, прикрывая злодеяния свои заявлением о вере своей в истинность явного самозванца. То же самое было и с советскими людьми, заблуждавшимися, как мне кажется, неискренне, а исключительно из своекорыстных для каждого целей, возлюбивших на краткий миг плешивого черта с отметиной Дьявола за лысине в надежде половить рыбку в мутной воде. В момент этого самообмана проявились худшие из национальных черт, которые ни в коем случае не могут почитаться основными качествами народа, проживающего на территории святой Руси. И тут-то √ во втором томе - ваши обвинения, касаемые ⌠Измены■, прозвучат с большей силой, ибо Корела-изменник окажется тем самым вами ожидаемым ⌠Платоном Каратаевым■ в момент осады Кром, хотя быть такому человеку надобно на стороне противоположной.

 

Мир в период сокрытия злодеев и падших за спиной Лжедмитрия и Илейки, так круто изменился, что все переместилось в сознании людском, перевертышами стали люди порой и не из своекорыстия и злонамерения, а оттого, что запутались, заслушавшись сладкоголосых приверженцев новой ереси. Таковых вокруг нас и сейчас немало, мне думается. Достаточно глянуть на появление нового епископства на территории Сибири √ католического. Я уж не говорю о тех бесноватых, которых вы сами описали в своем замечательном романе ⌠Аз буки ведал┘■. Все эти бесы √ порождение как раз того короткого отрезка времени, когда смутились умы в надежде на приобретение бесчестного богатства, прикрытого словесами о демократии - и Русь из святой превратилась в полоненную поганью.

 

Оттого-то и роман столь велик по размерам и столь дотошно описана хроника едва ли не до дней и недель, что только таким путем смог я отыскать тот переломный момент, когда зачумленное сознание людей периода Великой Смуты стало проясняться. Но прежде чем блеснул первый лучик святости и доброты в уме русского человека начала 17 века, ему пришлось окунуться в кровавую и страшную пучину гражданской войны и междоусобицы √ и закрывать глаза на эти периоды нельзя, ибо не только подло, но и делает саму задачу написать хронику бессмысленной.

 

Чтобы понять суть сегодняшней смуты, надо знать смуты предшествовавшие в полной их ⌠красе■, без удобных для нашего удобства пропусков.

Мне не хочется открывать здесь некие обнаруженные мною тайны истории, которые и не являются по сути тайнами, если внимательно читать документы, чтобы доказать, что первым проблеском отрезвления русского народа был момент отказа от какого попало самозванца в период, когда одно только имя его могло распахнуть ворота Москвы перед Болотниковым. Потом появился тушинский вор √ и это уже был Димитрий, которого все признавали самозванцем, но называли вслух царем, ибо народу поблазнилось жить в грехе и крови больше, чем трудом и заботой о ближнем.

 

Время сегодняшнего дня √ не правда ли? История повторяет былую трагедию, как трагифарс. И лишь новгородское ополчение (или, как вы правильно написали в одном из своих частных писем ко мне, нынешняя провинция, сохранившая в себе нравственность, потерянную столицами), явило ту духовность, что сотворила новую уже святую Русь √ переболевшую смутой и если не успокоившуюся, то, по крайней мере, пожелавшую в поте лица зарабатывать хлеб свой, а не разбоями и спекуляциями. В первой ипостаси американцы всегда справлялись с этим делом лучше русских, во второй - евреи переплюнули всех много веков тому назад. Но чтобы понять это и не тщиться быть злодеями больше, чем положено русским природой, нужно время на отрезвление. Вот, по сути, о чем и вся хроника ⌠Великая Смута■.

 

Что касается Аглаи, в которой вы увидели некий возможный символ святой Руси, то ваше замечание меня насторожило. Эта сводня, занимавшаяся тем, чтобы вводить в грех прелюбодеяния царя Федора Ивановича, кормилица Бориса Годунова, впавшая в старческий маразм и живущая в описываемый момент истории травянистой жизнью, не может нести в себе нравственного начала народа, который кинулся в пучину гражданской войны с восторгом изголодавшегося при виде стада баранов волка. Более того, дворовая баба никогда не могла бы быть мерилом нравственности для тех людей, что пашут землю или подковывают лошадей, пишут книги или строят дома. Смута √ время Заруцких, а не Аглай. Вне смуты оборотень Заруцкий будет готовить смуту вместе именно с Аглаей только потому, что бабке этой нет дела до счастья иных людей, кроме выкормленного ею Бориски. В этом и состоит единство и борьба противоположностей этого дуэта.

 

Что касается последнего замечания о Воре, как противнике Божьем, а не чьим-то личным врагом, то это заявление, по-моему, из области схоластики. Так и Ельцина можно назвать абстрактным врагом Господа, хотя он является моим и миллионов людей личным врагом, до горла которого наши руки, к сожалению, не дотянутся.

 

При всем при этом согласен, что мы с вами являемся в сути своей единомышленниками не только в оценке текущих событий на Руси, но и в отношении к ее истории. Патриотизм в наше время стал бранным словом, ибо даже властные структуры, жизненно заинтересованные в оном, предпочитают быть космополитами и продавать нашу Отечество по частям и оптом. Так было и во времена второго Лжедмитрия, но тема эта не вписалась в сюжет хроники √ и это я считаю своим упущением. Но ничего поделать не могу. Пока же четвертая книга не вышла в печать, у меня есть время на поиски варианта главы, которая бы вписалась этой темой в сюжет пятого тома.

 

Если же у вас возникнет желание узнать, как я вижу Русь в качестве святой Руси, то прошу вас прочитать пьесу ⌠Мистерия о преславном чуде┘■ опубликованную на ⌠Русском переплете■■ в прошлом году. Там мною описано событие знаменательное для всей Руси √ явления Богородицы хану Тамерлану, в результате чего Русь спаслась от очередного татаро-монгольского нашествия и обрела праздник Сретенья. Только у меня и там нет малохольных страдальцев, ибо Русь спасли не они, а настоящие бойцы и личности, в том числе и юная дочь князя Елецкого.

 

При сем с уважением, Валерий Куклин

01.06.2004
12:02

ВИОРЕЛЬ ЛОМОВ И ГЕРОИ ЕГО РОМАНА

13.05.2004
10:56

Кое-что о толерантности

28.04.2004
22:55

О ПИСАТЕЛЯХ ИЗ ПРОВИНЦИИ

20.04.2004
12:06

Запев