|
…Н.С. Михалков вдруг переходит к апологии Ивана Грозного, памятник которому "мужественно и правильно"- это цитата –"установлен в г. Орле". Прежде всего, автор обвиняет великого русского художника Илью Ефимовича Репина в том, что с его легкой руки, написавшей прославленную картину, Ивана Грозного считают убийцей сына. А это в корне не верно. Иван Грозный никого не убивал, ну, если только так, по мелочи, все разговоры про его жестокость – это наветы иностранцев. А им бы на себя посмотреть – вот в Англии Генрих VIII, клеймо негде ставить, а англичане ему, между прочим, памятник поставили в XVIII веке, и Елизавета – тоже очень жестокая женщина, казнила много народу, ирландцев убивала.
Во Франции и вовсе Варфоломеевская ночь. А у нас под пресловутые репрессии царя Ивана попало-то не более 3 тысяч человек. А сколько он зато всего сделал! И дальше следует перечисление свершений Ивана Грозного. Расширил, углубил, армия, судебная реформа. Чисто Александр II Освободитель.
Я думаю, что Никита Сергеевич, человек разнообразно занятой, вряд ли имеет время копаться в архивах или перечитывать труды замечательных российских историков, писавших о царе Иване IV. Но его сотрудникам, которые готовят ему материалы, следовало бы пользоваться не только "Википедией". Т.е. условные 3 тысячи репрессированных – это так называемый Синодик Ивана Грозного, те, кого он сам помнил поименно и вносил в поминальный список. Помнил он, хотя обладал отличной памятью, далеко не всех, да и знать-то всех никак не мог. В одном Новгороде, который был взят, подчинен еще его дедом Иваном III и который Грозный решил разгромить и разорить — свой, русский, мирный город, — так вот в нем одном опричниками были убиты многие тысячи простых людей. Младенцев привязывали к матерям и топили в Волхове, баграми помогали, если кто плохо тонул. Много описаний осталось. Всех этих людей Грозный, понятное дело, не знал, он про таких в поминальнике писал: "Имена же их ты, Господи, ведаешь!" А по дороге в Новгород, в Твери, главный палач Ивана Малюта Скуратов заехал в Отроч-Успенский монастырь и задушил по приказу царя заточенного туда митрополита Филиппа Колычева – позже канонизированного, ставшего святым РПЦ. Армия Ивана Грозного – опричное войско — заточена была на погромы, но не на битвы, и разбежалась, когда крымский хан Девлет-Гирей пошел на Москву. Сам Иван блистательно отсутствовал. Он отсиживался в Вологде, вел тайные переговоры с английской королевой Елизаветой – той самой, которая ирландцев убивала. Хотел жениться то на ней, то на ее юной родственнице. Одно время лелеял идею сбежать в Англию. Развратник был страшный. Поздние его браки даже запуганная им в прямом смысле до смерти Церковь отказывалась признавать. Бесчестил дочерей и боярских, и дворянских, и опричникам своим давал побаловаться. Но не только девушки, конечно, нет. Он был мужчина разнообразный, и юношами не брезговал. Федор Басманов, один из его ближайших подручных опричников, был с ним в связи. Потом Грозный его убил, казнил страшно, предварительно заставив его убить собственного отца — Алексея Басманова. Тот был тоже опричник, скотина та еще, и его не жалко. Тем не менее. Да, возвращаясь к страшному набегу Девлет-Гирея. Не встречая никакого сопротивления, он сжег московские посады, т.е. пригороды, огонь с ветром перекинулся на город. Москва вся сгорела, вместе с людьми.
Царю Ивану удалось победить свой собственный народ, но он не только проиграл главную войну своей жизни – Ливонскую. Он бездарно проиграл страну, оставив ее разоренной, обезлюдевшей, обреченной на Смутное время, которое вскоре и наступило. |
Бури Смутного времени и знаменитый пожар Москвы 1626 года истребили московские архивы и вообще бумажную старину настолько, что события XVI века приходится изучать по случайным остаткам и обрывкам материала. Люди, не посвященные в условия исторической работы, вероятно, удивятся, если им сказать, что биография Грозного невозможна, что о нем самом мы знаем чрезвычайно мало. Биографии и характеристики Петра Великого и его отца Алексея возможны потому, что от этих интересных людей остались их рукописи: деловые бумаги, заметки, переписка, словом - их архив. От Грозного ничего такого не дошло. Мы не знаем его почерка не имеем ни клочка бумаги, им самим написанного.
Тексты тех литературных произведений, которые приписываются Грозному, дошли до нас в копиях, а не в автографах, и мы не можем восстановить в них точного авторского текста. Знаменитое "послание" царя Иоанна к князю Андрею Курбскому 1564 года имеется в разных редакциях и во многих списках с существенными разночтениями, и мы не знаем точно, какую редакцию и какое чтение надлежит считать подлинными. То же можно сказать и о всех прочих "сочинениях" Грозного. Даже официальный документ, "Завещание" Грозного (1572 г.) - не сохранилось в подлиннике, а напечатано с неполной и неисправной копии XVIII столетия.
Исключением является только переписка Грозного с одним из его любимцев Василием Григорьевичем Грязным-Ильиным… Тексты писем царя и Грязного внесены были в свое время в официальную книгу"Крымских дел" и потому могут рассматриваться, как документ, как точная заверенная копия переписки.
…немногим лучше положение и всего летописного материала того времени. Московское летописание в XVI веке стало делом официальным, и летописи поэтому сдержанны и тенденциозны. Казенные летописатели, пользуясь частными летописными записями, или обезличивали их, или же переделывали на свой лад. Излагая по-своему происходящие события, они держались строго правительственной точки зрения… Понятно, что пользоваться такого рода источником историк должен крайне осмотрительно: иначе он станет жертвою одностороннего понимания событий… Но такая же опасность грозит ему и с другой стороны. Царь и его казенные летописцы излагали московские дела по-своему, но по-своему же их изображали и политические противники Грозного.
Пресловутый князь A.M. Курбский, убежавший от московского террора в Литву, там написал свою "Историю о великом князе Московском". Это очень умный памфлет, направленный на обработку общественного мнения в Литве. В нем много ценного и точного исторического содержания, и потому все тенденциозные выходки Курбского против Грозного получают особую силу. Но все-таки это памфлет, а не история, и верить его автору на слово нельзя. Еще в большей степени пристрастны иностранные сказания о Грозном.
…за целые ряды лет у нас нет лично о Грозном никаких данных…
В 1560 г. умерла первая жена Грозного; в нем самом совершилась какая-то перемена настроения. Дальнейшая эпоха полна рассказов о его зверствах, о терроре "опричнины". Рассказывают почти исключительно иностранцы и Курбский. Русские источники молчат… все эти рассказы и замечания противоречивы и мало определенны, датируются с трудом и возбуждают много недоразумений, о которых можно читать и у Карамзина, и у позднейших историков
…как уверяют… сказание, коего истина не подтверждается историческими современными свидетельствами… Верить ли еще сказанию… есть для ума загадка…
Карамзин пытался разъяснить эту загадку, следуя тому толкованию Курбского, что Грозный всегда был умственно несамостоятелен и подчинялся посторонним влияниям.
С правильным историческим методом впервые познакомили русскую публику представители так называемой "историко-юридической" школы, и во главе их С.М. Соловьев. К деятельности Грозного он подошел со своею основною мыслью, что историческая жизнь русского народа представляет собою цельный процесс развития патриархального быта в государственные формы. И Грозный представился Соловьеву положительным деятелем, носителем государственного "начала" в жизни его народа и противником отживавшего уклада "удельно-вечевого". Задачи своего времени Грозный разумел лучше современных ему консерваторов; он стремился вперед, когда окружавшая его среда еще дышала старой традицией. У него была государственная программа и широкие политические цели. Нет нужды скрывать личные слабости, недостатки и пороки Грозного, но надо помнить, что не ими определяется его историческое значение. Внутренние реформы и внешняяя политика Грозного делают его крупным историческим лицом, и иначе понимать его историк не может.
… решительно предложил это сопоставление и провел параллель между "двумя нашими историческими лицами: Петром Великим и Иоанном Васильевичем Грозным". По представлению Бестужева-Рюмина это - "два человека с одинаковым характером, с одинаковыми целями, с одинаковыми почти средствами для достижения их". Главное различие в том, что один успел в своих стремлениях, а другой не успел. На внешней политике обоих строит Бестужев свою параллель и главным образом на стремлении их к Балтийскому морю. Личные свойства и пороки Грозного мало занимают Бестужева, как и других историков этого направления: об этих свойствах надлежит упомянуть, но не должно на них строить изображение эпохи и оценку ее центрального лица. |
С.Ф. Платонов
http://dugward.ru/library/platonov/platonov_ivan_grozniy.html
Карамзин
http://www.bibliotekar.ru/karamzin/74.htm
С.Ф. Платонов
http://dugward.ru/library/platonov/platonov_ivan_grozniy.html
|
