31.10.2002
21:07

ТЕМА СЛЕЗИНКИ РЕБЁНКА В РУССКОЙ ТРАДИЦИИ

30.10.2002
05:41

СНОВА О СЛЕЗИНКЕ РЕБЁНКА

29.08.2002
04:01

Апокалипсис по МакЛуэну

Вот, открываешь, скажем, почту или читаешь ЖЖ, делая всё это полусознательно-полуавтоматически и никакого сокровенного смысла не усматривая в этих привычных действиях, и так же точно можно открыть восьмой номер Нового Мира и там среди авторов обнаружить Дм. Галковского, возможно припомнив тут же, что он известен своим романом-размышлением "Бесконечный тупик" и обратив внимание, что сейчас в журнале им опубликован киносценарий под названием "Друг утят". Однако первые же страницы киносценария катапультируют читателя из привычного течения жизни вон, и читающей оказывается словно бы в другом мире, в котором действует мощнейшая сила, на которой держатся все, и эта в их числе, антиутопии (жанр, расцветший в начале XX века после того, как Герберт Уэллс, написавший "Современную утопию", его открыл, а Гауптман, Хаксли, Замятин, Юнгер, Оруэл и другие развили). Основной вектор этой силы в том, что она пророчествует, прозревает и делает это так, что становятся ясно, из чего, собственно, складывается будущее. Галковский, например, делает попытку тем, казалось бы, малозначительным действиям, придать решающий смысл, и, согласно его предсказаниям, играть в компьютерную игру, смотреть почту или читать ЖЖ вовсе не такое уж безобидное развлечение, а именно те ростки в настоящем, из которых разовьётся стволовое направление в будущем. Eo ipso Галковский и даёт происходящим событиям будущее, показывая, во что они разовьются через двадцать-тридцать и через сто лет, а значит придаёт этим действиям и смысл. В этом притягательная сила антиутопии Галковского: она заполняет царящий сегодня смысловой вакуум и из будущего указывает, вокруг чего и как устроиться жизнь, давая тем самым определённый душевный покой читающему, если только страшное будущее успокаивает лучше неопределённого. А будущее, которое нарисовал Галковский, действительно страшно, особенно страшно для русских, ведь по его сценарию русские принуждены будут закопаться под землю и жить по одиночке, что смертельно для русского человека, только тогда и живущего по-настоящему, когда есть хотя бы несколько человек, с которыми он или она живёт душа в душу и которые, таким образом, образуют уже не отдельные "личности" в западном смысле (т.е. такие, которые в самодосточности видят цель и счастье жизни), а единый полифонический организм.

Надо сказать, что вообще Галковскому удалось написать убедительно, особенно на общем литературном фоне, который задаётся в массе своей культурологическими туристами, перебивающимися стилевыми и сюжетными заимствованиями, назовём их так, чтобы не говорить "плагиатом", ведь люди эти достойны, ipso facto, скорее жалости, чем поругания. Однако есть в сценарии Галковского и такие сцены, которые приходится принимать cum grano salis. Такова, к примеру, сцена смерти Петухова, который всё же не мог знать, кто к нему вломился и почему, не ведая, ведь, что "дочка большого человека" покончила с собой, как не мог он и разбиться "в лепёшку", прыгая с четвёртого этажа, и не могла милиция приехать мгновенно. Таких неточностей в сценарии довольно много, что можно объяснить тем, что автор слишком уж проникся "духом эпохи", которую решил зарисовать и перестал, по МакЛуену, отличать смысл и выразительные средства, которые этому смыслу служат.

Несомненно тем не менее то, что Галковский правильно указал тенденцию к индивидуализации жизни, как в своё время правильно указал её Замятин в своей антиутопии, предостерегавшей наоборот от чрезмерной коллективизации (так вот и можно поверить в этот самый чёртов маятник), но именно предостерегавший, т.е. сам её заметно страшившейся и видимо имевший целью припугнуть и других своим "Мы", открывая страшные тенденции и тем самым как бы обезвреживая их и оберегая свою культуру от грозящей опасности. Но не то у Галковского, у него подход мыслителя и скорее исследователя, нисколько не убоявшегося открытых им картин будущего, а представляющего их возможно точнее и доказательнее, и препарирующего их даже с некоторым увлечением, заставляющим по прочтении задаться вопросом: "Да не хочется ли самому-то автору такой жизни? Не соскользнул ли он вниз по той грани, которая отделяет беспристрастного исследователя от проводника и пропагандиста и не живёт ли сам автор, пусть не в физическом смысле, но в смысле образа своих мыслей, в таком же вот ужасном колодце с роботами, которые он рисует?" Да ладно автор, но мы-то, мы сами не живём ли уже в том будущем, которое он обрисовал? И не есть ли этот киносценарий на самом деле кинохроника нашего времени, а вовсе не будущего?

Вот для того, чтобы добраться до этих вопросов и стоит читать Галковского. А что до ответов, то их искать можно открывая почту, читая ЖЖ и пытаясь в этих действиях создать такой смысл, который бы избавил от будущего, которое пророчит Галковский.



Дм. Крылов
28ое августа 2002г.
Вашингтон




Примечания автора.
1.Маршалл Маклуэн (Marshall McLuhan) идеолог информационного общества, выдвинувший тезис "the medium is the message", author of several books on mass media including a book under the same title as the syllogism on the medium and "Understanding Media: The Extensions of Man", "The Mechanical Bride".

2. Ссылка на "Друга утят": http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2002/8/galkovsk.html

17.08.2002
07:26

Фельетонная эпоха

02.08.2002
06:14

Бинокль, рассказ из детства с продолжением о Маканине и Проханове

26.07.2002
05:50

О рассказе М. Бутова "В карьере".

24.07.2002
07:45

Суси II

23.07.2002
03:36

Валерию Суси лично в руки

16.07.2002
04:26

Аще кто зовет...

12.07.2002
03:43

РУССКАЯ ДЕМОКРАТИЯ - ШАГ ВПЕРЁД или ДЕЛО СОРОКИНА

11.07.2002
05:38

ПОЕХАЛИ

06.07.2002
02:57