|
08.09.2001
00:48 |
"Тонкая" книга Татьяны Толстой, или "кысь", "брысь", "рысь", "Русь" <Тонкая> книга Татьяны Толстой,
или <кысь>, <брысь>, <рысь>, <Русь>
5 сентября в Москве, в Большом театре, по результатам конкурса <Лучшая книга года> писательница была удостоена бронзовой статуэтки (книжный <Оскар>) за свой первый роман - в номинации <Лучшее прозаическое произведение>.
Итак: Татьяна Толстая. Кысь. Роман. М., Издательский Дом <Подкова>; Издательство <Иностранка>. Переиздание. М., 2001. Тираж 30 000 экземпляров. 382 С. Справедливое решение справедливого жюри. Почему - читайте дальше.
Читателю, вероятно, хорошо знакомо имя писательницы, автора нескольких сборников совершенно прелестных рассказов, ярких газетно-журнальных статей и интервью, <графинечки>, как Наташа Ростова, внучки: 1) <советского графа>, выдающегося прозаика А.Н.Толстого (1882-1945), увы, <продавшегося большевикам за жирную чечевичную похлебку>; 2) прекрасной поэтессы Н.В.Крандиевской-Толстой (1888-1963); 3) выдающегося поэта и переводчика М.Н.Лозинского (1886-1955) (бабка и оба деда - полубоги Олимпа русского <Серебряного века>), дочери легендарного питерского профессора-физика, первого Президента Всемирного клуба петербуржцев Н.А.Толстого (1917-1994), выпускницы классического отделения филологического факультета Ленинградского государственного университета. Славная родословная, если учесть, что и прабабушки и прадедушки писательницы были причастны к русской литературе.
Публицист Лев Лурье в статье <Как Невский проспект победил площадь Пролетарской диктатуры> (<Звезда>, 1998, N 8), опираясь на социологическую <теорию сверстнических групп> немецкого мыслителя Карла Мангейма, выявил в русском культурном ареале компактную питерскую группу <семидесятников>, литераторов и художников, родившихся между 1944-1953 годами. Т.Н.Толстая, без обиняков, звезда первой величины в этом созвездии, которое отнюдь еще не погасло.
Писательница дебютировала сравнительно поздно, в далеком 1983 году, рассказом <На золотом крыльце сидели >, привлекшим внимание неискушенных критиков и искушенных читателей. Годы создания романа <Кысь>: 1986-2000. 15 долгих лет работы. Книга была начата в одной эпохе, а завершена совсем в иной . Т.Толстая, ныне преподающая историю русской литературы в Принстонском университете, поделила свою жизнь и творческую судьбу между Россией и Америкой.
К бою! Роман, изданный в короткое время двумя тиражами, стал литературной сенсацией. Пожалуй, лишь великодушные Борис Акунин и философ Борис Парамонов открыто признали выдающиеся достоинства этого <карнавального> романа. Обозреватель радио <Свобода>, измысливший элегантную фонемно-лексическую цепочку: <кысь>-<брысь>-<рысь>, ну, и натурально, - <Русь>, провозгласил Татьяну Толстую <классиком русской литературы>.
Остальная критическая <братия> нервно <окрысилась, все пошло-поехало по накатанной колее: <постмодернизм>, <фельетон>, <провал>, <тлетворное влияние> Набокова-Замятина-Оруэлла и прочие непристойные поношения.
Как тут не вспомнить дивную историю: в Кремль в годы Великой войны тучами шли доносы на гениального полководца, красавца-поляка К.К.Рокоссовского (1896-1968), мол, <морально-бытовое разложение>, дамы бросаются на шею, пьянки-гулянки, <богема> и т.д. Собрав пухлые папки с <сигналами>, робкие приспешники <отца народов> пришли к Сталину с извечным русским вопросом: что делать? <Завидовать будем!> - лукаво ответил <темноликий вождь>.
Несколько слов о заглавии романа: <Кысь> - это сакральное животное, которое, питаясь человеческой кровью, зомбирует своих Э, нет, больше не скажу, разбирайся сам, читатель. Книга состоит из глав, поименованных названиями букв церковно-славянской азбуки: Аз, Буки, Веди, Глаголь вплоть до финальной Ижицы. Вспомним учение одной гностической секты: Бог, Космос, Человек - все может быть зафиксировано, все укладывается в парадигму древнегреческого алфавита от Альфы до Омеги. Вот так, и никак иначе.
Весь микро- и макрокосм русской истории, культуры, литературы (прежде всего), того специфического явления, которое именуется неприятным по смысловым обертонам словом <духовность>, национальные психологические и психические типы, страты, политические образования, тайная полиция, патриотическая и либеральная интеллигенция - все это составляет <кровь и плоть>, кости и мышечную ткань романа <Кысь>. Книга является <энциклопедией русской жизни> (отзыв Белинского на <Евгения Онегина>), неким <универсумом>, <тезаурусом>. Слова <неистового Виссариона> о пушкинском романе в стихах глумливо перекочевывают из рецензии в рецензию на роман Татьяны Толстой. Критики так шутить изволят Коллеги, напишите честно, дескать, книга замечательная, она меня так <зацепила>, что я ее доблестно-яростно поношу и <заушаю>. Нет, неймется. Все бы им, зоилам, <драконить>, да ум свой неуемный демонстрировать.
Рецензенты, как школьные училки, дробно и подробно пересказывают сюжет, а я не стану. Скажу лишь, что фабула книги затейлива и извилиста, держит читателя в постоянном мысленном напряжении. <Кысь> - <остросюжетное> (есть такое ходовое словечко) произведение, уморительно смешное и смертно мрачное, высокое и низкое, жестокое и милосердное, как историческое <бытование> России-Матушки из века в век.
Роман, безусловно, представляет собой <антиутопию>. В этом жанре написаны, к примеру, такие отменные книги, рецензировавшиеся мной на страницах <Русского переплета>, как <Мастер дымных колец> В.Хлумова, <Оправдание> Д.Быкова, <Потерянный дом, или Разговоры с милордом> А.Житинского.
Меня, ей-богу, тревожит, что <антиутопии> идут косяком. Русская литература имеет прикровенную и опасную тенденцию: не просто <отражать действительность>, но изменять-модифицировать ее, подверстывать под себя. Так, поэт В.Я.Брюсов в начале века написал ряд <антиутопических> произведений, в частности, новеллу <Последние мученики> (предсказал Октябрьский переворот со всеми вытекающими последствиями) и рассказ <Добрый Альд> (предвидел появление советских и нацистских лагерей смерти). Накликал, все и сбылось буква в букву. Как бы не произошел новый <Взрыв> (это я о <Кыси>, о сюжетообразующем событии в романе). Впрочем, мы уже пережили наш <Взрыв> - распад Советского Союза, сейчас на своей шкуре испытываем <Последствия>, разделившись на <Прежних> и <Перерожденцев> (читайте книгу!).
Роман - тотально литературоцентричен, ибо все в жизни - разносортная беллетристика, а сама жизнь - многотомный роман, который пишет Господь Бог. Работая над книгой, писательница, если не в уме, то в подсознании держала, помимо бесчисленных прочих, произведения дедушки А.Н.Толстого (ранние), Андрея Белого, А.М.Ремизова, Ф.Сологуба и, конечно, <Историю одного города> М.Е.Салтыкова-Щедрина. Рецензенты не обратили на это внимание, а зря. Действие романа происходит в поселении Федор-Кузьмичск (некогда - Москва); <набольшего мурзу>, творца всего сущего, в частности, всей прежней литературы русской, натурально, звать-величать Федор Кузьмич. Так вот, гениальный поэт и прозаик Федор Сологуб в миру был Федором Кузьмичем Тетерниковым (на самом деле - Тютюнниковым). От сологубовской <Недотыкомки> из романа <Мелкий бес> до твари-<кыси> рукой подать. Щедринские <глуповцы>, обыватели <города Глупова>, весьма напоминают насельников книги Т.Толстой, а <глуповский летописец>, в особенности, - главного героя романа Бенедикта, чьи описанные им самим приключения являются сюжетообразующими. <Кысь> можно трактовать как словесно-понятийный клад, состоящий из множества ларцов, причем в каждом есть потайные отделения.
Язык романа изумляет и потрясает: водопад, водоворот, буря, смерч неологизмов, <народной этимологии>, тонкой, нет, тончайшей, игры ума и вкуса. Это нечто небывалое и трудно понятийно выразимое. <Кысь> - вербальное сокровище. Умолкнем в смущении, склонив голову перед языковым мастерством Татьяны Толстой. Скажем лишь, что питерско-московско-американская писательница приумножила славу своей гордой семьи-фамилии, своего Города, своего Университета. Горжусь тем, что в одно время учился с ней на одном факультете. Все в России наладится, все пойдет <путем>, ибо <старая> и <новая>, создаваемая у нас на глазах русская словесность - всеобщая российская надежда и путеводная звезда. Да будет так!
Что говорят об этом в Дискуссионном
клубе?
- Замечательная рецензия на прекрасный роман. Написана давно, а злободневна. Всё дело в уважительном и даже трепетном отношении автора рецензии к русской словесности.
Действительно страшит и тревожит обилие антиутопий, и те неприятности и последствия, которые с ними связаны. Многажды были предсказаны, и многажды сбывались. И как виртуозно автор перешёл от тревожности и опасений к оптимистичному восторгу "вербальным сокровищем" романа. Русская словесность - это "вербальное сокровище", данное нам Богом и судьбой. То, для чего стоит жить. "Российская надежда и путеводная звезда", которая выведет нас из любого мрака.
|
- Дорогая Алла!
Сердечно благодарю за незаслуженно лестный отзыв. Ласковое слово и Дедушке Коту приятно. Целую ручки.
|
|
- Полностью согласен с мнением А. Поповой. Доброго здоровья вам, дедушка Кот.
|
- Дорогой Валерий!
Я исключительно тронут Вашим высоким вниманием.
|
| 271402 |
2007-02-08 14:41:01 |
| Куклин
|
|
- Пригодичу
Сергей Сергеевич, зачем так высокопарно? Обидеть норовите? За что? Я вполне искренне отозвался о вашей статье о Толстой. Сам бы я ни за что не засел за нее, а мнение профессионала прочитал с удовольствием. И отзыв Поповой мне понравился. Что в этом странного? Алла Олеговна очень точно выделила основные достоинства вашей статьи, я ее мнение поддержал. Какое тут высокое внимание? Что я - мультимиллионер какой? Или бандит с большой дороги - хозяин нынешней жизни? Или политический деятель? По мне, так тыканье Мимопроходящего гораздо лучше всякого там высокого мнения. Вот возьму билет в Ленинград, встречусь с вами, сядем мы с вами за стол и, коли будет это стол переговоров с двумя флажками, то и будет высокое мнение, а коли просто откупорим бутыловку водочки да закусим норвежской селедочкой с лучком, то какое тут высокое мнение? Тем паче, через столько лет виртуального знакомства. По крайней мере, будете в Берлине, встречу, накормлю, напою, спать уложу. ну, и побеседуем о том, о сем. У нас ведь есть что рассказать и сказать друг другу просто так, без высокопарности.
Валерий
|
|
- Рецензия написана элегантным языком и прекрасным слогом. Изумительная рецензия, много лучше нежели книга Толстой. Кстати, она, т. е. Татьяна, такая же графиня, как Аргоша - иудейский Первосвященник, а Куклин - половецкий князь. Об этом уж писано, переписано, сказано, перессказано. В том числе и Иваном Толстым со "Свободы". Ну не графских кровей Татьяна. А вот рецензия на ее книжку - блеск!
|
|
- Вот и Мимо проходил здесь прошёл. А мне показалось, что Вы где-то загрустили без Аргоши. Кстати, о том какие мы графини, княжны али, может, баронессы, мы и сами не всегда знаем. Наши бабушки от нас многое скрыли, времена такие были - пожалели нас.
|
- В.Куклину
Дорогой Валерий!
Помилуйте! Какая обида! Дорогой друг, я ТАК думаю и ТАК пишу (я - один из последних носителей старопитерской вербальной повадки (так скажем). Я Вас высоко уважаю и высоко ценю. Обнимаю. Ч совершенно серИозно.
Дорогой Роман!
Простите, что Вам не угодил и Вас прогневал.
Благодарю всех за доблестную защиту Дедушки Кота.
|
- Innumerabilis numerum stultorum. Воистину, правы были древние. К такому выводу приходишь, прочитав массу хвалебных отзывов на книгу "Кысь". Редко, но случаются люди, охотно поедающие испражнения, но, как правило, их помещают после этого в специальные лечебницы. Теперь, похоже, аномалия становится нормой поведения. Впрочем, вспомнив старика Шпенглера, закат, умирание культуры происходит и в голове тоже. Вот одно из альтернативных мнений:
Рецензия
Наша Таня громко хрячет:
╚Чтой-то пушкин мне карячит?╩
И полезли из избы
Нечисть Вия и жлобы.
Белой ручкой помавала
И попёрли из подвалов
И с толстовских чердаков
Толпы русских-дураков.
Мыки, ныки, упыри ли
Хари слёзы вспузырили,
Из хлебальников течёт.
Рази это всё нарот?
Все гунявы, все гундосят,
Аль воруют, али просят,
Как один избит, небрит.
Раскудрит твою едрит.
Вонь и чунь евонная?
Ширь души бездонная?
Рассупонься, расталдычь,
А за енто магарыч.
╚Мериканский сей кок-тейл
Можно сделать из лаптей.
Вставьте вместо мозга
Еронима Босха.
Фаренгейта Брэдбери
Как овчину вывороть,
Апосля яго бяри
И напяль наобороть.
Настругай Стругацких
Да с маслиной гадской,
Матерных добавя слов,
Подавай скорей на стол.
Но сначала Гениса
Подержи за пениса,
А потом Б.акунина
Обзови И.Буниным
Тож, сначала, не потом
Обзови того скотом,
Кто кок-тейл не примет, блин,
За прекрасный Паулин."
|
-
Из Кошачьего ящика, но не про Кысь, и не про Т.Т-ую.
Фундаментальное различие между женственностью и мужественностью я вижу в том, что ЖЕНЩИНЫ ЛЮБЯТ МОМЕНТ, а МУЖЧИНЫ любят МОМЕНТАМИ.
--
И что с того? - спросит какой-нибудь Швейк. / - Лови МОМЕНТ, солдат - ответит ему кот Бегемот.
|
|
- Книгу Толстой считаю мало талантливой. Всё тяжеловесно. Видно как написано - а это это уже признак. Как всегда - взгляд со стороны. Так и хочется задать вопрос из известного фильма автору: "Вам кто-то сказал, что вы самая умная?!".
Недаром по прошествии нескольких лет книга совершенно забыта.
|
|
- - аргошка, как всегда язвит и несет околесицу бездоказательно. СЧИТАТЬ имеет право каждый по-своему, ибо пока еще самостоятельность мышления всякого рода аргошки не запретили. Беда аргошек в том, чито сами они мыслить самостоятельно не в состоянии, а пользуютися набором надуманных правил и сиюминутных сугубо политизированных догм, игнорируя логику во всем и везде. Ведь пошлую и мелкотравчатую, как он сам, Танюшу Толстую он даже и не защитил. Потому это дает право и мне высказться об этой пишущей по-русски дамочке. Толстая - из тех пузырей в литературе, которые использщуются издателями для наработки опыта работы с определенным континентом читателей, которые книг не читают, но книги покупают для того, чтобы те лежали у них на столах и были показаны гостям - вот, мол, читаю что-то модненькое. Начинала она с удивительно ясных и красивых зарисовок московских бабушек - да так выше по уровню восприятия окружающей ее действительности и не поднялась. Повесть для нее и до сих пор - архитрудный жанр, объем сверхвеликий. Однажды я разговаривал на ярмарке франкфуртской с румынским издателем, знающим русский язык. Он сказал буквально следующее: "Хотелось бю найти нового талантливого русского писателя и познакомить его с румынским читателем. Но... Меня просто ВЫНУЖДАЮТ взять мерзость, что пишет Толстая. Откажусь - сгорит на фиг мое издательство". Западу не нужна Россия Толстого и Достоевского - это надо пннять. Представьте, что кактое-нибудь продавшееся немцам с потрохами издательтство "ТЕРРА" вдруг обнаружит в России литературного гения, вывернувшего наизнанку русскую душу и показавшего новую Россию такой, какая она на самом деле есть. Тотчас будет уничтожен и сам издатель, и все его предприятие, фактически живущее за счет денег государства, но кладущее доходы к себе в карман и раздающее "откаты" тем. кто дает ему гссзаказы. Толстая, Дашкова, Маринина, Устинова и прочие авторесы книг, годных лишь для подтирки, - всего лишь словоделы, если пользоваться общемировой класификацией литераторов, халтурщицы, обязанностью которых следует считать наполнение книжного рынка макулатурой и вытеснение с этого рынка настоящих художественных произведений. Что до аргошкиного поклепа лично на меня, то смею уверить уважаемое сообщество ДК, что лично я - Писатель русский с большой буквы, могу почитать себя говорящим запанибрата с Толстым и Пушкиным, но не делаю этогто по причине своей природной скромности и из-за того, что классики наши походят на намоленные иконы - все ими сказанное оказывается лыком в строку всем, кому это угодно. Ну, а я пишу просто от души - с опечатками и оговоркаими, как полагается честному человеку. Арогошка же имеет свойство видеть только их, как всякаий професисональный корректор в области орфографии, так и не осиливший законов синтаксиса.
|
|
