Русский переплет - литературный интернет-журнал

Мёртвые души Андрея Волоса*

(Андрей Волос <Аниматор>, роман)

<Гоголь продакшен> энд <ЦДЛ лимитед> представляют

Необычайную популярность возымели сочинения Николая Васильевича в русской жизни начала третьего тысячелетия. По осени нас озадачили <Делом о <Мёртвых душах> в исполнении мастеров телевизионных искусств. Впечатление, свиные рыла сняли фильм о свиных рылах. Дальше - больше: всесоюзный лекарь Зурабов снялся в роли Артемия Филипповича Земляники, у которого пенсионеры <все, как мухи, выздоравливают> и молодеют, так что им скоро и пенсию платить не надо будет, а испуганные троечники и сиамские близнецы Греф и Кудрин уже давно и не без успеха выступают в роли коллективного Хлестакова. И так - не только в бесконечном новостном сериале, так везде. Где не копни - то ухо высунется, то хвост покажется. Так что грех, грех было отечественной словесности веяний времени не услышать, а услышав - не развить и не углубить

Вот и новый роман Андрея Волоса <Аниматор> поспел вовремя, возжёг автор синее пламя в рогатой колбочке, этакий вечный чичиковский огонь у памятника мёртвым душам, грустное бессмертие материалиста. Увы, даже не гомункул алхимиков и не каббалистический голем, а всего лишь цветомузыка распада <нервно-психической деятельности>, не то гаснущие нейроны, не то блуждающие протоны. И заполыхало оно всё, как говорится, синим пламенем (впрочем, есть варианты) за упокой души анимированных покойников во веки вечные, утешая родственников и вызывая нездоровое любопытство потомков. В этом, собственно, и вся фантастика Волоса, сюжетное ноу-хау в сфере ритуальных услуг: кладбище, мерцающие колбочки и как метафизический посыл (интеллектуальная проза как-никак, неудобно же без этого) - унылое <воскрешение мёртвых> по Фёдорову. Когда-нибудь.

Впрочем, как понимает аниматор - скорее всего, никогда! Потому и перебивается с кваса на хлеб, сиречь с коньяку на секс, что надо же как-нибудь жизнь скоротать. Сам же аниматор (что и следует из названия) и есть главное действующее лицо романа, существо глубоко родственной писательству профессии, потому что именно от его способности вчувствоваться в последние минуты жизни покойного и зависит - замерцает огонёк в колбочке или нет. Сам процесс <вчувствования> называется <анамнез> (припоминание), тем не менее, никаких ассоциаций с аналогичным термином у Платона или орфиков не возникает. Роман, как я уже отмечал, сугубо материалистичен.

Есть в романе и линия любви-ненависти (куда без этого) - с нравственными муками, секс-шопом, спецслужбами и терроризмом. Всё очень модно и с перчиком.

Но вовсе не это делает роман действительно показательным и по-своему знаковым явлением современной словесности. Дело в том, что Андрей Волос кажется наиболее вменяемым из всей этой пресловутой <неолиберальной> обоймы авторов, и на фоне ерофеевых-сорокиных-быковых выглядит если и не лучом света, то хотя бы мерцающим огоньком на кладбище постмодернизма. Есть у него сюжет, интрига, короче всё то писательское, незаметное и крепкое, в чём его печальным товарищам по тусовке, шоуменам и инсталляторам, природой и дарованием отказано. Но окружение обязывает. Нельзя молчать! И он вопиёт

В полный волос

О чём же вопиёт писатель? Да о всём том, без чего в Париж и прочие благопристойные местности русского литератора сегодня за государев счёт не вывезут, и на телевиденье не пригласят. Например, о вымышленной такой республике в составе Российской Федерации - Качарии и о гордом её, свободолюбивом народе. Замечательный такой народ объявляется у Волоса, качарцы, - бедный, несчастный. Обидел их когда-то <усатый сатана>, выселил в Казахстанские степи, вот они и озверели, пошли воевать с женщинами и детьми. А до этого пасли барашков, никого не трогали. Ну, подумаешь, была, да и по сей день есть на Кавказе пословица: <Если у тебя украли коня, ищи его в Качарии>. Но ведь плохих народов не бывает! Ну, подумаешь, ответили ещё 200 лет назад качарские старейшины Александру I на предложение покончить с работорговлей и разбоем, мол, не можем сего, дабы не помереть с голоду; как ваши занятия - земледелие и скотоводство, так наши - работорговля и разбой! Но и что с того? Коль уж отрезанные головы <врачей без границ> Европу не вразумили, кто ж поверит переписке Русского Правительства с горцами двухсотлетней давности!

Здесь, как в известной сказке Андерсена, только наоборот: король и так повернётся, и эдак, и одно-то платье наденет, и другое - а <мировая общественность> всё знай кричит: голый он, голый! Уж на что король ей, общественности этой, и про <международный терроризм>, и про <арабских наёмников> - куда там! Виноват, кругом виноват! Ату его!

Ну, а громче-то <мировой общественности> и непримиримее, известное дело, <свои> заходятся. Вот и у Волоса знакомый набор: если качарец - то мученик (весьма своеобразный) за веру и герой, если генерал ФАБО (узнаваемые, хотя и вымышленные правопреемники ГПУ, НКВД, МГБ, КГБ) - то карьерист, бездарь и кровавый ростовщик, взимающий нефтью свой процент с <бессмысленной бойни>.

Понятное дело, всё это не без гуманизма: поэтому среди несчастных шахидов - сплошь обманутые мальчики, сквозь брызги собственной и чужой крови рвущиеся в свой фрейдистский ад за обещанными гуриями. Да и среди взрослых качарцев не всё звери, есть и мудрые старики, но кто же их послушает посреди разрушенных русскими снарядами мирных саклей?

Однако и проклятым оккупантам нелегко: мучается психическими расстройствами Мишка Дронов, швырнувший <на какой-то поганой зачистке> гранату в дом и сгубивший <девочку лет двенадцати> в платьице точь-в-точь, как у его дочери. Зато уж на фоне помешавшегося русского спецназовца, случайно (!) убившего ребёнка, <борцы за свободу и независимость Качарии>, со знанием дела сдирающие с людей кожу, отрезающие уши и пальцы, и т. д. (вроде Мамеда-праведника) - выглядят куда более здоровыми. Правда <здоровье> это сродни хрюкающему человечьей отрыжкой <здоровью> Лейбы Троцкого и Йозефа Геббельса, сродни розовощёкому людоедству гулаговского распорядителя Нафталия Френкеля и майданекского палача Альфонса Готсфрида. Ну да чего уж там

В общем, есть такой качарский народный анекдот: <Сынок, сколько раз тебе повторять - не хоббиты мы, а вахабиты!>

Волос нас пытается убедить, что всё-таки хоббиты.

Изобретатели полиранто

Помните, был такой новояз мировой революции - эсперанто? Не прижился. Скис, как и породивший его марксистско-ленинский проект глобализма; не взошёл на обильно политых русской и иной кровью полях мировой истории. Однако ж соблазн остался. И вот уже мы видим, как под новый проект глобализма и с тем же традиционным удобрением алого цвета (агрессии против Сербии, России, Афганистана, Ирака) создаётся новый язык <международного общения>, внебрачный внук политкорректности и эсперанто - полиранто. Он не покушается на корни слов и границы национальной лексики, не взрывает устойчивых словосочетаний нарочитой бессмыслицей, он просто создаёт систему транснациональных идеологических табу, нарушив которые, человек, государство, ряд стран автоматически оказываются на другом конце <общечеловеческого> тира - уже в качестве движущихся или, напротив, обмерших от неожиданности мишеней.

Зато овладевшие полиранто в совершенстве получают все мыслимые и немыслимые бонусы, начиная с права перераспределять в свою пользу все энерго-сырьевые ресурсы планеты и заканчивая правом безнаказанного убиения себе подобных в любой точке мира и в любую минуту.

Табу полиранто всем известны: евреев нельзя называть евреями, педерастов - педерастами, натовских головорезов - убийцами, гаагский трибунал - кровавым фарсом... Не менее известны нормы полиранто и для описания русской действительности: российские солдаты - оккупанты и насильники, чеченские бандиты - партизаны и борцы за независимость, православная духовность - отсталый (он же неприспособленный) менталитет, национальная самобытность русских - закоренелая ксенофобия и притаившийся до поры до времени фашизм, и т. д.

Что же остаётся писателю в оскоплённой и отполированной полиранто действительности? Да, собственно говоря, ничего. Вот и громоздит в совершенстве овладевший заокеанским новоязом Андрей Волос перед своим аниматором мёртвые туши одну за другой, в слабенькой надежде возжечь хоть какой-то огонёк жизни и читательского интереса. Пусть и в хрупкой колбочке смысла. Под золотушной россыпью меркнущих звёзд либерализма.

* Полный вариант статьи. С сокращениями опубликовано в <Литературной газете> от 29.03.2006 г.

ОБОЗРЕНИЕ Алексея Шорохова

ОБОЗРЕНИЕ
Алексея Шорохова